Кровать была быстро заправлена. Я смущённо надела вчерашнее платье, потому что мои прежние вещи мне не вернули.

Очередной стук в дверь несколько минут спустя заставил меня застыть на месте. Я почему-то ожидала, что это мой супруг. Мы же теперь женаты, не так ли? Я поставила «подпись» на том свитке.

– Милочка, – с порога начала тётушка Виестина. – Как ты могла выгнать рыцаря на пол?

– Я?

Глаза мои широко распахнулись – мало сказано. Я изумлённо уставилась на неё, из-за чего женщина растеряла немалую толику злости и продолжила уже спокойно:

– Так ты не выгоняла?

– Кого? – Я пожала плечами, но тотчас опомнилась и ужаснулась: – Неужели это проблема, что сир Элиас спал у камина? Но я же… я же легла рядом с ним, когда он уснул, а утром очутилась обратно в кровати…

Жена начальника стражи подошла и приобняла меня с ворчанием.

– Ох уж эти сплетницы. Они ведь уже успели тебе все косточки перемыть, мол, ведёшь себя надменно, ни кожи ни рожи.

Сглотнула сухим горлом и ничего не ответила. Я попросту не знала, что на это сказать.

– Да не слушай их, ты, главное, сама его не отталкивай. Понимаешь, о чём я?

– Я… я его не толкала. – Повернулась к ней и припомнила: – Он увидел шрам на моём боку, когда я переодевалась. Ох…

– Ты думаешь, это его разочаровало? – Виестина будто мысли мои прочла.

– И ведь правда, он опустил мою рубашку и вернулся к очагу.

– Милая моя. – Тётушка по-доброму похлопала меня по плечу и тихонько посоветовала: – Ты, главное, не унывай. А там, того и глядишь, сойдётесь. Но помни, пустой желудок мужчины – к ссорам в доме. Ссоры счастью помеха. Корми его вкусно, хвали да обхаживай. Заботься и не отталкивай. И будет у вас мир да любовь в семье. А там, глядишь, и Бог смилостивится, детками одарит.

Я смущённо потупилась. Об этом мне едва ли думалось в моём положении. Я и за свою жизнь не могла ручаться, а рисковать маленьким ребёнком, которого смогу ли прокормить? Вздрогнула.

– Всё-таки бесплодна? – неправильно поняла меня женщина.

В этот самый миг в комнату вошёл он. Сир Элиас.

– Нет, нет! – воскликнула я.

Но было поздно. Тётушка в ужасе прикрыла ладошкой рот и поспешила уйти, сказав лишь напоследок, что её госпожа передаёт: моё платье – это свадебный подарок.

Чудовищное недопонимание сильно меня напугало, и я в отчаянном порыве отважилась разъяснить ему всё:

– Виестина подумала так, когда увидела шрам на моём боку, а я… я не знаю, даже никогда не думала об этом.

– Не нужно лишних слов.

Тихий голос рыцаря успокоил. Его ясный взгляд был печален, а губы улыбались. О чём он сейчас думал, глядя будто сквозь меня куда-то вдаль? Не знаю. Но уже секунду спустя он достал бумагу и честно признался:

– Лорд Барне немного повозмущался, но всё-таки подписал и стал свидетелем нашей свадьбы, поэтому никакие слухи нам теперь не помеха.

Не помеха для чего?

Этого он, к сожалению, не сообщил, а я побоялась спрашивать. Страшилась узнать нелицеприятную правду. Мне отчаянно хотелось верить в благородность человека прямо предо мной. Я сделаю всё, чтобы отплатить ему за проявленную доброту – моё спасение. Вот только необъяснимое нехорошее предчувствие подобно тёмному пятнышку всплыло на белом холсте в моём сознании и прочно обосновалось на картине под названием «Семейная жизнь». Наверное, я попросту не была готова к подобному положению дел, хотя изначально ничего хорошего не ждала. Уже не ждала после года прозябания в местном кабаке.

Какая-то часть меня за один лишь вечер словно вспомнила частичку другой жизни, тёплой и состоятельной.

Это новое открытие заставило меня застыть на месте, пытаясь раскрутить воспоминание. Но в следующий миг меховой плащ опустился мне на плечи, а капюшон полез на глаза.