Важно отметить и то, что становление К.И. Козловой как ученого и педагога пришлось на годы, довольно сложные для этнологии, как и для всей исторической науки. Время острых, с «оргвыводами», споров и дискуссий, где преобладала не научная аргументация, а прежде всего и чаще всего надуманные и кем-то инспирированные идеологические и политические мотивы, постепенно оставалось позади. После выступления Сталина по вопросам языкознания с критикой учения Н.Я. Марра и марризма ситуация в этнографии стала спокойнее. То, что становление Козловой как ученого-этнографа прошло в непосредственном контакте и общении с такими выдающимися учеными, как Толстов и Токарев, безусловно стало большой для нее удачей. Во-первых, этим двум «корифеям» отечественной науки, пожалуй, в равной степени принадлежит заслуга создания кафедры в МГУ. Во-вторых, они, будучи и ведущими специалистами в Институте этнографии АН СССР (С.П. Толстов с 1943 по 1966 гг. был его директором) сумели защитить сам предмет этнографии/этнологии от попыток откровенной его идеологизации со стороны конъюнктурщиков-вульгаризаторов якобы в духе марксизма. Оба они внесли важнейший вклад в понимание специфики этноса и этнического в истории, даже несмотря на то, что «в духе времени» иногда вынуждены были делать некие «ритуальные жесты» в русле официальных идеологических стереотипов, хотя оба отчетливо понимали разницу между марксизмом как эффективным исследовательским методом и идеологическими догмами. Немаловажно и то, что оба виднейших этнографа страны XX века отнюдь не считали, что этнография должна заниматься только традиционными доиндустриальными культурами, и большое внимание уделяли осмыслению роли, места и предмета этнографии в отношении изучения современности.

Для профессионального становления молодой исследовательницы было немаловажно, что ей довелось работать вместе с такими выдающимися учеными в годы, когда советская этнография послевоенных лет обретала свой предмет в синтезе историко-генетического и конкретно-исторического методов подхода к изучению этнокультурной действительности. Серьезная заслуга в становлении основных принципов профессионального знания принадлежала многим преподавателям кафедры, учителям и коллегам К.И. Козловой, этнографам старшего поколения, с работами которых связаны крупные достижения советской школы этнографии. Кроме упомянутых учителей и коллег Клавдии Ивановны, с кафедрой сотрудничали, читали спецкурсы и вели спецсеминары такие выдающиеся ученые из академических институтов, как, например, Б.О. Долгих, В.Н. Чернецов, Ю.П. Аверкиева, В.М. Бахта, позднее Ю.Б Симченко, и другие. Непосредственный контакт и общение с этими блистательными учеными и неординарными личностями, талантливыми педагогами, настоящими энтузиастами и подвижниками научного этнографического знания, как и с целым рядом коллег из Академии наук, из местных поволжских и кавказских научных и учебных центров, несомненно оказали влияние на формирование научного мировоззрения и педагогического таланта К.И. Козловой.

С приемом К.И. Козловой в штат кафедры началось пополнение кафедрального коллектива собственными выпускниками из числа тех, кто проявил способности к научной и педагогической работе. «Второе поколение» в 1950-х гг. составили вскоре после окончания кафедры и ее аспирантуры Г.Е. Марков, М.В. Витов и Г.Г. Громов (он, к слову, был первым дипломником Клавдии Ивановны), а позже и Л.Б. Заседателева. А в 1960 г. на кафедру был принят еще один ее выпускник, Л.П. Лашук. Защитив диплом в 1950 г., он 10 лет проработал в Коми филиале АН СССР в Сыктывкаре, где стал кандидатом наук и опытным исследователем-полевиком. По «региональным интересам» новое пополнение распределилось так: Г.Е. Марков вел тематику по этнографии Средней Азии, а также зарубежной Азии, Г.Г. Громов по восточным славянам, М.В. Витов по европейскому северу России (включая этническую антропологию севера и северо-запада СССР). Л.П. Лашук специализировался по этнографии финно-пермских народов и по народам Сибири. К.И. Козлова с самого начала читала лекции и руководила дипломниками не только по региону Урало-Поволжья, но и по своей «старой» кавказской проблематике.