– Разумно, – согласился он. – А это что за тряпка?

Я рассказал ему о машине и о том, что увидел.

– Ты знал о том, что отец сбил женщину насмерть? – спросил я.

Михаил молча покачал головой, внимательно рассматривая окровавленный тряпичный кусок.

– Когда это произошло? – спросил он.

– Шестого мая две тысячи первого года, – ответил я, потому что хорошо знал эту дату.

Он задумался на секунду и ответил.

– Твой отец получил пулю в тот день. Я хорошо это помню, но меня не было с ним рядом…

На мгновение он замолчал и посмотрел в сторону.

– Ты спрашивал меня о Новикове, – продолжил Михаил. – Именно он тогда повёз твоего отца в больницу.

Я шокировано смотрел на него, пытаясь переварить эту новую информацию.

– Значит… – начал я и тут же запнулся. – Значит мой отец был ранен в тот день и он не был за рулем?

– Да, – кивнул Михаил. – Я не помню точной даты. Весна или лето. Было тепло, но это точно был две тысячи первый.

Он продолжал крутить тряпку в руках, а я неотрывно следил за его движениями.

– Вот сука! – зарычал я и ударил кулаками по столу, заставив пепельницу подпрыгнуть.

Я вскочил со своего места и направился в дом, слыша позади голос Михаила, но не обернулся. Забежав в подвал, где располагался мой спортзал, стянув футболку по пути и бросив ее на пол, я подбежал к груше и со всей силой, которая у меня была, стал молотить по ней. Каждая клетка моего тела была наполнена яростью. Я не мог остановиться. Удар, еще удар. Цепи, держащие грушу, звенели наравне с ударами, которые я наносил.

Ублюдок был за рулем этого автомобиля, не мой отец. Именно его ошибка унесла жизнь женщины. Из-за него Аня осталась без матери. Мой отец не был виновен в этом. Эта мразь знала обо всем с самого начала и перевела стрелки на другого человека. Именно Новиков сказал Савину, чей автомобиль унес жизнь его любимой жены. А потом заказал моего отца, когда тот стал копать под него. Наверняка, спустя столько лет, он понял, что что-то было не так, и предъявил это ублюдку, но тот испугался и первым заказал моего отца. Был ли причастен Савин к этому? Сейчас я безусловно верил его словам, которые он мне сказал, когда я приходил к нему на встречу в отделение. Анин отец был тем человеком, который решал бы все буквой закона, а не криминалом. Но почему тогда на фото запечатлена его встреча с киллером, и зафиксирована передача денег? В любом случае мотивы Савина были ясны. Он хотел смерти моего отца, но он не был виновен. Реальный враг был все эти годы рядом с ним. Анин отец верил до последнего своему лучшему другу и не сдал его. Даже тогда, когда я открыл ему глаза. Ублюдок сделал все, чтобы спихнуть убийство моего отца на другого человека, и при этом остаться чистым. Но не выйдет. Я порежу психа на куски, пока он сам во всем не признается.

Обессилено упав на пол весь в поту, я медленно стал сжимать и разжимать пальцы рук. Они болели и почти не слушались. Как долго я выбивал жизнь из груши? Приведя свое дыхание в порядок, я потянулся за телефоном, чтобы проверить время. Пора выдвигаться в аэропорт. Я обещал встретить Никиту, и мы вместе отправимся к Сане в больницу.

Через час я уже стоял в холле, где ожидал своего друга. Наконец-то показавшись, он подошел ко мне, неся в руках дорожную сумку. Мы обменялись рукопожатием.

– Как он? – сразу же спросил Никита.

– Врачи бы сразу позвонили, если б ему стало хуже, – ответил я.

Мы сели в автомобиль, и Никита дернулся от неожиданности.

– Здравствуй, мой хороший, – поприветствовала Галина Анатольевна моего друга.

– Твою мать, – воскликнул он, оборачиваясь.