— Да, тот самый вкус из детства, — губы мужчины тронула улыбка.

И тут раздался голос Марго с заднего сиденья:

— Сладко до противного и калорийно бомбически! После такой порции надо час в спортзале пахать, чтобы не отложилось на фигуре. Как говорила Марлен Дитрих: «Каждый съеденный кусок остается во рту две минуты, два часа в животе и два месяца на бедрах».

— Кому как, — Олеся пожала плечиком. — И, кстати, вынуждена Вас, Марго, разочаровать, но эти слова принадлежат не Марлен Дитрих, а Кристиану Диору.

В ответ на это Марго лишь фыркнула, но промолчала. Но ровно до следующей автозаправки.

— Александр, будь добр, сверни на заправку!

В этот раз Олеся тоже вышла из машины. Хотелось выкинуть обертку, купить воды и помыть руки. Олеся вошла в туалет, и следом за ней туда же фурией влетела Марго. Схватив Олесю за плечо, зашипела:

— Заруби себе на своем длинном носу, малолетка, этот мужчина только мой! Не доросла ты еще до его уровня, поняла? Я его тебе не отдам, даже и не мечтай! Уяснила? И лучше тебе держаться от него подальше, а то ведь можно и без праздника остаться.

— Мне кажется, просто Марго, что Александр Михайлович уже взрослый мужчина, и он совершенно точно не вещь, чтобы кому-то принадлежать! Не знаю, как Вы, а я уже выросла из того возраста, когда девочки дерутся в туалете из-за мальчиков.

Марго хотела что-то ответить, но тут дверь в женский туалет открылась, впуская еще одну даму. Дверь мужского туалета, что был напротив женского, тоже открылась, выпуская Александра. Марго, стоя к двери, его не видела, а вот Олеся поняла, что мужчина успел их увидеть. И увидеть, и понять, что они с его Дорогушей не ромашки обсуждали, бровь Александра удивленно взлетела, но тут дверь женского туалета закрылась, перекрыв ему видимость.

Олеся дернула плечом, стряхивая руку Марго со своего плеча, и, наконец, шагнула в индивидуальную кабинку.

«Господи, стыд-то какой! — замелькали мысли в голове у Олеси. — В школе никогда не дралась из-за парней, а тут прилетело, откуда не ждали. Вот ведь идиотка эта просто Марго! Теперь у меня от ее бульдожьей хватки синяки на теле останутся».

13. Глава 12

Глава 12

Денис Петрович Тихий припарковал свой автомобиль во дворе дома Анны, отстегнул ремень безопасности и, увидев, что женщина собирается выходить, скомандовал:

— Женщина, сидим в салоне и ждем, когда твой мужчина откроет тебе дверь и подаст руку.

— Вот вроде же и не рявкнул командирским тоном, а и не ослушаешься! — Анна улыбнулась Денису и осталась сидеть на своем месте.

— Правильно! — Денис улыбнулся и вышел из машины.

Обошел автомобиль, открыл дверцу со стороны женщины, подал ей руку. Она ответила ему смущенной улыбкой, но руку генерала приняла, выходя из машины. Он считал ее мысли правильно, а потому проговорил, глядя в глаза:

— Теперь будет только так, душа моя. Привыкай.

Анна не успела ничего ответить на слова Дениса, потому что он, вдруг обняв ее, привлек к себе и поцеловал. Жарко, сильно, требовательно. Она, не устояв и в этот раз напору его губ, ответила на его поцелуй.

— Ну ты погляди, а! Совсем стыд потеряли! Уже средь бела дня и на улице они целуются! — раздался зычный голос за спиной Анны. — Маруська, шалава, ты, что ли, опять? Никак нового ухажера завела? Смотри, губы-то у твоего хахаля потом болячками покроются! Нельзя на морозе да на ветру целоваться-то!

Анна, услышав это, оторвалась от губ Дениса и уткнулась ему в грудь, резко выдохнула и, подняв лицо, прошептала:

— Ты только что своим провокационным поцелуем на глазах всего нашего дома и конкретно Ильиничны, под кодовой кличкой «Пинкертон», уничтожил мою репутацию. Была я - благочестивая вдова, а теперь низвергнута до уровня «Маруська-шалава». Как мне теперь тут жить?