— Отказалась приехать к нему на свидание. Второй раз подряд отказалась. Мне, знаешь ли, и последнего раза хватило, — Ядвига замолчала, а он не торопил, давая ей возможность рассказать самой.

Ядвига, несмотря на то, что они с Александром стали довольно близки за эти несколько лет, первый раз коснулась темы своего бывшего мужчины.

— Думала, не дождусь, когда те сутки, что я была у него на свидании, истекут. Будешь смеяться, но я боялась, что он затрахает меня до смерти. Я от него сразу к гинекологу поехала, была уверена в том, что эта сволочь порвал мне там все. Сидеть не могла, думала, сдохну от боли.

Александр продолжал молчать, и Ядвига продолжила:

— Сам тощий, лысый, метр шестьдесят ростом-то всего. Ты ж его видел, значит, помнишь! – Александр согласно кивнул, и Ядвига закончила, зло усмехнувшись:

— Агрегат, тот, что у него в штанах, рос на семерых, а ему одному достался.

Александр присвистнул и абсолютно серьёзно произнес:

— Сочувствую! И тебе, и ему!

— Спасибо! Хоть ты меня понимаешь! — Ядвига усмехнулась. — Ехала к нему на свиданку и думала о том, что поговорим с ним, как цивилизованные люди, да куда там! Я едва вошла в эту их гостевую камеру, увидела его и сразу все поняла: не для разговоров по душам он меня позвал. Место мое напомнить!

Ядвига сжала кулаки до побелевших костяшек. Александр молча открыл бутылку воды и, налив ее в стакан, подвинул женщине, сидящей напротив него. Ядвига благодарно кивнула и, выпив залпом, продолжила:

— Напомнил, тварь. Месяц потом я на твердом сидеть не могла, представляешь? За каким чертом, спрашивается, мне такое счастье? Я отказалась приезжать к нему на свидание, и на следующее опять отказалась. Я отказалась, а его там, видимо, спермотоксикоз накрыл, затопив мозги: угрожает убить меня и того, с кем я ему изменю. Когда он звонит, я отвечаю на его звонок, только если детей рядом нет. А знаешь, почему?

— Почему?

— Да потому, что он орать сразу начинает и, как понимаешь, не серенады. Из всего, что он говорит, только предлоги и междометия цензурные, — Ядвига невесело улыбнулась. — Колеса на моей машине уже два раза кто-то прокалывал, а ведь машина на закрытой парковке под домом стоит! Понятно, что не сам он их мне спускает, а кто-то по его указке делает, но легче мне от этого не становится. Я же прекрасно понимаю, от кого мне такое счастье прилетает. Так что, нет, Саш, ничем ты мне не поможешь. Нельзя тебе в это ввязываться. Не с твоим прошлым.

Ядвига замолчала, давая возможность официанту накрыть стол. Парень ушел, и она неожиданно спросила:

— Саш, скажи, если Свищ все-таки выполнит свою угрозу и грохнет меня, ты детей моих не бросишь?

— Не мели чепухи, подруга! — Александр решительно оборвал ее.

— Так не бросишь? — Ядвига продолжала допытываться. — Пообещай мне, что не бросишь их! Ты же знаешь, что, кроме тебя, не на кого мне их больше оставить.

— Не брошу! — Александр произнес это спокойно, глядя подруге в глаза. Женщина расслабилась и даже попыталась улыбнуться. — Яся, но из меня родитель так себе, ты же знаешь.

— Сань, и знаю, и помню! Я все помню, Саш. И за что тебя тогда закрыли, помню. И благодаря кому твое дело не дошло до суда, знаю. Как и то, благодаря кому, тебя через год выпустили. Помню я и то, что ты до сих пор по ночам во сне прощения у своего друга Пашки просишь. Так что, Саш, уж лучше я тебе своих детей доверю, чем их папаше или детдому.

Александр, услышав слова Ядвиги, лишь скрипнул зубами, а она продолжила говорить:

— Саш, на имена детей открыты счета. У нотариуса мне надо только вписать имя опекуна, кто будет распоряжаться их деньгами.