— Буду благодарна, если поможете, — добавила она с ещё более недовольным лицом.

Я усмехнулся и поднял чемодан за другую ручку. Мы пошли к коттеджу администрации.

— Можешь называть меня Пал Палычем, — сразу обозначил я.

— Злата.

— Я в курсе.

Больше мы не говорили до самого двухэтажного бревенчатого дома с просторной верандой.

Мерзкая девчонка. Мерзкая, но красивая. Давно таких красивых не видел.

Ничего, жизнь на природе выбьет из неё дурь. Я пообещал брату, что присмотрю за ней, я сдержу обещание.

— О, Пал Палыч, здравствуйте! — улыбнулась Аня, открывая нам дверь.

— Тебе сюда, — позвал я Злату, подходя к лестнице.

Мы поднялись наверх и подошли к открытой комнате.

Я поставил чемодан посередине и резво обернулся, а девчонка тут же впечаталась мне в голую грудь. Надо бы одеться.

— Располагайся, — сказал я, ловя её за плечи. — Обед через час.

Мы попытались разойтись, но снова столкнулись. Я отодвинул её в сторону. Получилось грубовато.

Такая маленькая, ниже меня на две головы. И хрупкая. Кажется, сожмёшь немного и она рассыпется.

— Спасибо, что позволили приехать, — прилетело мне в спину.

Уже беззлобно.

Я обернулся. И усмехнулся. Как, наверное, этой избалованной фифочке тяжело благодарить.

А потом ушёл.

Злата

Дверь за ним закрылась. Я села на кровать всё ещё переваривая новость, что мой дядя настолько... ну... горяч.

Я отогнала навязчивые мысли о рельефных мышцах и чувстве опасности, возникающем где-то внизу живота при одном взгляде на этого мужчину.

Оглядела интерьер. Неплохо. Очень даже. В любом случае, это лучше чем вокзал или хостел.

Я смаргнула набегающие слёзы — вспомнила, как отказывали мне “друзья”, когда выяснилось про родителей, а мне некуда было больше идти. Как я набирала номер за номером, руки тряслись, к горлу подкатывал ком, а они просто не брали трубки. Заблокировали мой чёртов номер!

Я даже думала сначала, что дело в телефонной связи, может что-то сломалось, не работает, но нет… Просто это моя жизнь сломалась и больше не работает.

Даже Виталик!.. Конечно я не чувствовала к нему какой-то великой любви, но у нас всё было хорошо. Мы собирались съехаться!.. До того, как я оказалась помехой его репутации.

— Твои родители перешли грань, Злата. Ты же знаешь, что я медийная личность, моя карьера может пострадать, если мы продолжим общаться.

Во рту стало кисло от предательства.

Я сняла пиджак, встала и начала ходить по комнате.

Хорошо, что дядя разрешил приехать. Теперь у меня есть место, чтобы определиться, как дальше жить.

Выдохнула.

Дядя. А я приняла его за разнорабочего. Да как я вообще могла это подумать? Все его жесты, походка, то как он приподнимает бровь... Не-е-ет. Разнорабочим здесь и не пахнет.

Сколько ему вообще лет? Я думала ему лет сто, а он просто в афигенной форме. Такие мышцы… Я сглотнула и зашла в туалет, чтобы умыться и отогнать непрошеные мысли. Но я даже не успела включить воду, как все мысли напрочь отогнались сами собой!

Мышь! Крыса! Крот! Кто бы это ни был, но мой крик, наверное, стало слышно с Марса.

Дядя пришёл быстрее, чем я успела вылететь из комнаты. Я задрала руки в приступе чистой паники и сиганула мимо него к кровати. “Оно может забраться на матрас?” — единственное, что меня интересовало в данный момент.

Пал Палыч вышел из ванной с ухмылкой.

— Столько визга из-за мышки? — спросил он, скрестив руки на груди и внимательно рассматривая меня.

Уже в футболке. А жаль.

Я одёрнула задравшуюся майку.

— Я боюсь мышей, — сказала срывающимся голосом. — До одури боюсь мышей.

— Я вижу.

— Она ещё там? — спросила я, а у самой всё ещё мурашки бегали по коже.