Не было ни желания, ни сил даже пошевелиться. Но надо вставать. Прошла на кухню.

Муж допивал свой кофе. Увидев меня, встал из-за стола и отложил смартфон. Дежурно чмокнул в щёку:

- С добрым утром! Хорошо спала?

Не дожидаясь ответа, прошёл в коридор и принялся надевать пиджак.

- Угу, - окинула взглядом идеально чистую кухню. – Ты не завтракал?

- Нет. Поем на работе, не беспокойся. Хорошего дня, дорогая.

Следующие мои слова догнали его уже на пороге:

- Сегодня встреча с врачом, помнишь, да?

Виктор медленно повернулся:

- Хороший вопрос.

- Я напоминала тебе дважды.

- Во сколько?

- Как обычно, в семь.

- У меня деловой ужин.

- Перенесёшь.

- Будем на связи, дорогая.

- Виктор!

- Да, да я что-нибудь придумаю. Хорошего дня.

- И тебе, - сказала хлопнувшей двери.

Включила на полную мощность душ и встала под прохладные струи. По коже побежали мурашки. Ну и что, терпи, так тебе и надо. Значит, что-то ты всё-таки чувствуешь. Действуя механически, обернулась в полотенце и посмотрела на себя в зеркало.

Ну, что, бледная моль, обойдёмся корректором, или добавим тушь для ресниц и блеск для губ? Да кого я обманываю, хватит и дневного крема. Солнцезащитные очки в помощь.

Безвкусный кофе из дорогущей кофемашины обжёг горло и раздосадовал. Новая иномарка послушно завелась, и я выехала из подземного паркинга элитной новостройки. Пробки утомляли. Наконец, я припарковалась во внутреннем дворике модного фитнес-клуба.

Улыбчивый ресепшн, запахи свежевыстиранных полотенец, раздевалка, приветливый тренер, заводная музыка. День начался. Такой же, как сотня предыдущих.

После возвращения домой я сидела на полу ванной и смотрела в одну точку, вращая в руках баночку с антидепрессантами.

Я не хотела жить. После смерти мамы и исчезновения из моей жизни сына всё стало бессмысленным.

Центр семейной терапии занимал целый этаж в высотке в центре города. Уютная полутьма и удобное кресло, обитое серой бархатной тканью, расслабляли. Тихий голос психотерапевта в вязаном джемпере располагал к себе.  Доктор спросил:

- Что составляло вашу жизнь до того, как вы ощутили себя несчастной?

- Мой сын, Максим. – Голос дрогнул и глаза стали влажными.

- Что случилось с Максимом? – Доктор едва заметно напрягся.

Виктор закатил глаза и сказал:

- Ничего с ним не случилось, док. Просто парень едва дождался окончания девятого класса и сбежал от мамки в столицу.

- На что ты намекаешь? – Я зло прищурилась и выпрямила спину.

- Я не намекаю, я говорю открыто: твоя гиперопека едва не доконала парня. – Муж повернулся к доктору. – А теперь она не знает, куда себя деть и придумала, что страдает.

Я едва не задохнулась от возмущения:

- Ты прекрасно знаешь, чем была вызвана эта гиперопека, через что нам с сыном пришлось пройти после родов. Все эти капельницы, больницы, врачи. А то, что мама умерла – это я тоже придумала? – Повысила голос, и слёзы сами брызнули из глаз.

- Нет, - Виктор вжал голову в плечи и скрестил руки. – Это ты не придумала. Я как-то забыл. Прости.

Доктор протянул мне коробку с салфетками и после секундной паузы произнёс:

- Вы потеряли сразу двух самых близких людей, но рядом остался ваш муж.

Я высморкалась и вытерла глаза, а затем вдруг сказала то, в чём не решалась признаться даже себе:

- Я не уверена, что муж мой близкий человек.

Две пары глаз сошлись на мне, и я опустила взгляд на салфетку, которую теперь нещадно крошила ногтями. Виктор прошипел:

- Что ты сказала, дорогая?

Подняла глаза, и смело взглянула ему в лицо:

- Я думаю, нам надо расстаться. Мы чужие уже давно. Не понимаю, зачем мы вместе. Теперь, когда…