– Шесть раз за последний год.

– Шесть? – взметнул бровь Сосновский. – Мне надо знать даты.

Виктор Мурашев, так звали администратора судя по нагрудному знаку, потупил взор:

– С этим вопросом обратитесь к директору.

Сосновский понял, что «кнут» госбезопасности уже не работает, пора переходить к «прянику».

– Голова седая, а до сих пор администратор. Виктор Мурашев, хочешь стать директором этой гостиницы? Мои друзья быстро делают карьеру.

Бизнесмен передал администратору свою визитку. Фамилия Сосновского постоянно мелькала в деловых новостях. Администратор с вежливым поклоном попросил подождать. Через несколько минут он протянул список с датами. Четыре даты визитов Шумана совпадали с концертами Вдохновение, на которых присутствовал Борис Абрамович. Но два раза нет. Что делал органист в Москве в это время?

Бизнесмен свел брови, забарабанил пальцами по стойке и потребовал:

– Вот тебе первое задание, будущий директор. Когда Шуман приедет в следующий раз, сразу же позвони мне.

Воронин для убедительности добавил:

– Это дело государственной важности.

Но Виктора Мурашева уже не требовалось уговаривать, он сам старался услужить. Черканул на листке дату и протянул Сосновскому:

– Номер для господина Шумана уже забронирован. Немцы очень педантичные.

Борис Абрамович посмотрел дату – через месяц. Для концерта Вдохновение слишком рано. С какой целью прибудет в Москву таинственный органист? Он это обязательно узнает!

Покидая отель, Сосновский не обратил внимание на заспанного постояльца, вышедшего с вещами из лифта. Гость швырнул на стойку ключ от номера и потребовал по-немецки такси.

– Такси у порога, господин Фоглер, – любезно ответил администратор.

«Мерседес» предпринимателя и такси настройщика отъехали одновременно, но в разные стороны.

Обстановка в стране стремительно менялась. Центральная власть слабела и отходила в сторону, новоявленный дельцы делили госсобственность и зарабатывали шальные деньги, криминал поднимал голову и наезжал на предпринимателей. В такой обстановке надежды на милицию было мало, и бизнесмены усиливали личную охрану.

Когда через месяц Санат Шуман с сыном Марком прилетели в Москву, на Сосновского помимо опытного и рационального Андрея Воронина работали еще несколько бывших офицеров госбезопасности, среди которых выделялся молодой и решительный Алекс Зайцев. Между собой подчиненные сокращали имя шефа до инициалов – БАС. Сосновский однажды услышал прозвище и одобрительно усмехнулся. Звучит солидно и музыкально, почти как Бах. Пронырливые журналисты подхватили и растиражировали сокращенное имя. Оно прижилось и среди элиты. Сначала, как уничижительное, затем как уважительное.

Деятельный и энергичный Сосновский нуждался в постоянном музыкальном допинге. На кону стоял успех в крупном бизнесе, и он поручил слежку за немецким органистом сразу двум профессионалам.

После одиннадцати вечера Воронин доложил БАСу из телефона-автомата:

– Объект вместе с сыном поужинали в ресторане гостиницы, прогулялись в центре Москвы, и около десяти зашли в церковь.

– Какую еще церковь?

Воронин прочел по бумажке:

– Церковь евангельских христиан-баптистов в Малом Вузовском переулке.

– Где они сейчас?

– Там же. Хотя церковь для посещения на ночь закрыта.

Сосновский забарабанил пальцами по столу. В бытность ученого он постоянно решал неопределенные уравнения с несколькими неизвестными. Навыки пригодились и в реальной жизни.

– Церковь не православная. Там есть орга́н?