Когда в тот день на переоборудованном футбольном поле зазвучало имя Сэма, мои родители спорили о том, стоит ли перекрасить наш задний дворик. Мне пришлось ткнуть папу локтем в бок, чтобы привлечь его внимание.

– Ребята, – сказала я. – Вызывают Сэма.

– Самьюэл Маркос Кемпер, – объявил директор школы.

Мы втроем встали и начали аплодировать ему вместе с его родителями, сидевшими в толпе с противоположной стороны.

Когда Сэм сел, я быстро переглянулась с ним, увидев, как его лицо расплывается в улыбке.

Спустя четыре часа мы с Оливи стояли на кухне в доме Билли Йена, наполняя красные одноразовые стаканы на вид ничем не примечательным пивом из холодной как лед металлической банки.

Мне было почти семнадцать лет, и я уже целовалась с двумя парнями и целый месяц встречалась с Робби Тиммером, позволив ему заниматься со мной оральным сексом. Можно с уверенностью сказать, что я собиралась расстаться с девственностью, как только подвернется удобный момент, и надеялась, что он рано или поздно наступит.

Оливи, со своей стороны, призналась родителям в своей бисексуальности и привела их в замешательство, начав встречаться с Мэттом Дженингсом. Оливи терпеливо объяснила родителям, что бисексуальность – это не лесбиянство, это бисексуальность. И хотя они, как ей показалось, поняли, они снова пришли в замешательство, когда после расставания с Мэттом Оливи начала встречаться с девушкой, вместе с которой после уроков работала в аптеке. Они знали, кто такие геи, и все понимали правильно, но они не понимали Оливи.

– Ты видишь, кто здесь? – спросила Оливи. Сделав глоток пива, она состроила рожицу. – По правде говоря, на вкус, как вода.

– Кто? – спросила я. Отпив из своего стакана, я согласилась с тем, что Оливи права. Вкус был, как у воды.

– Д-Ж-Е-С-С, – сказала Оливи.

– Он здесь? – спросила я.

Оливи кивнула:

– Я уже видела его у бассейна.

Мы с Оливи, когда услышали о вечеринке, не знали, что в доме есть бассейн и все будут бегать вокруг него в бикини и плавках, сбрасывая друг друга и резвясь, как дети. Но даже если бы мы знали об этом, то все равно пришли бы и все равно не надели бы купальники.

Я потягивала алкоголь, а потом решила просто допить пиво, сделав несколько больших глотков, после чего снова наполнила стакан.

– Ладно, все нормально, – сказала я. – Давай просто обойдем вокруг и посмотрим, где он.

В этом году после весенних каникул Джесс и Кэролайн расстались. Было не так уж глупо предполагать, что Джесс заметит меня.

Если не считать, что это было глупо. Это было совершенно абсурдно.

Джесс теперь был капитаном команды по плаванию, благодаря которому наша школа становилась победителем в трех сезонах подряд. В местной газете о нем напечатали статью под названием «Одаренный пловец Джесс Лернер поставил рекорд по плаванию вольным стилем на дистанции 500 метров». Мне он был не по зубам.

Прихватив свои стаканы, мы с Оливи присоединились к общей суматохе, которая царила во дворе и у бассейна. В открытом дворике, отделанном красным деревом, девушки курили пряные ароматизированные сигареты и смеялись, все как одна были одеты в маечки на тонких лямках и джинсы с заниженной талией. Я была смущена тем, что на мне тот же самый наряд.

На мне была черная маечка и расклешенные джинсы, пояс которых начинался на пару дюймов ниже моего пупка. Между топом и джинсами был зазор, демонстрирующий мою талию. На Оливи были надеты слаксы без защипов и фиолетовая майка с V-образным вырезом, также выставлявшая на показ ее живот. Сейчас я смотрю на наши фотографии тех времен и думаю, что дернуло нас выйти из дома с голым пупком.