Мембрана четвертой соты вспучилась, вылепливая прекрасный торс. Лопнула. Диона, как всегда обворожительная, – рабочий комбинезон не мог испортить ее красоту, – вышла в «предбанник». Увидела Алидора, улыбнулась.

– Доброе утро, милый!

– Доброе утро! – Алидор привлек к себе жену, обнял, поцеловал. И убедился – верно, ни один мускул не потерял упругость.

Однако время для супружеских ласк пока было неподходящим. Алидор с сожалением отстранился, шагнул в наружную мембрану. Рабочий день начался.

Голубовато-серая мембрана не растягивалась, не прилипала к телу. Она попросту исчезла, пропуская их в кают-компанию. Вахтенный стюард вскочила с кресла, соблюдая субординацию.

– Доброе утро капитан! Доброе утро, доктор!

– Доброе утро, стюард.

Следующей традиционной фразой было: «На борту все благополучно?» Но Алидор ее не произнес. По еле заметно дрожащим губам девушки и нервному румянцу на щеках понял – не благополучно.

– Кто? – спросил коротко.

– Навигатор Орвус.

Алидор сумел удержать возглас, только желваки перекатились под кожей. Диона оказалась не такой стойкой, охнула.

– Что с ним?! Он жив?

– Да. Жив и функционирует… кажется. Я не смогла с ним связаться.

– Подробнее! – потребовал Алидор.

– Я проснулась и, согласно регламенту, отправила запрос навигатору и вахте. Кибернетик и инженер ответили, навигатор – нет. Тогда я попробовала вступить с ним в непосредственный контакт. Он и на это не откликнулся. Я подключилась к его системе жизнеобеспечения, и… – девушка запнулась – …там критические ошибки.

Она хотела что-то добавить, но Диона уже не слушала, выскочила из кают-компании. Алидор поспешил за ней.

Большую часть навигационной рубки занимал прозрачный резервуар, заполненный густой, насыщенной кислородом жидкостью. Он был таким большим, что прилепившийся к нему ложемент вахтенного стюарда и консоль системы жизнеобеспечения казались игрушечными. И существо, плавающее в резервуаре, выглядело непомерно огромным. Раздувшаяся, разбухшая плоть, покрытая белесой лоснящейся кожей, теряющиеся в складках жира конечности, голова, ставшая одним целым с торсом: более всего существо походило на созданный извращенным воображением аэростат и менее всего – на человека.

Жидкость в резервуаре была прозрачной, потому казалось, что навигатор парит в невесомости, привязанный к стенам десятками шнуров. Собственно, так оно и было. Но не к стенкам резервуара тянулись интерфейсные кабели, а к бортовым интеллектам, снабжающим навигатора необходимой информацией, выполняющим его команды.

Диона вновь охнула, возмущенно оглянулась на стюарда:

– Как ты допустила такое?!

– Он был в нормальном состоянии, когда я заснула…

Слушать оправдания доктор не пожелала, оттолкнула девушку, подбежала к консоли. Не тратя время на попытки визуального и вербального контакта, вставила шунты в лобный и височные разъемы, опустилась в ложемент.

Алидор тоже подошел к консоли.

– Что с ним, можешь сказать?

Диона отмахнулась. Не мешай, мол, дай разобраться. Капитан обернулся к Эвите:

– Говоришь, был нормальным? Сколько же он пробыл в сингулярности… Что заставило его медлить, что мешало выполнить смещение?

Вопросы были риторическими, но Эвита, украдкой облизнув губы, решилась высказаться:

– Капитан, мне показалось, что Т-смещение еще не закончилось. Мы по-прежнему в сингулярности.

Алидор смерил подчиненную скептическим взглядом. Эвита, крупная, как и положено стюарду, была почти на полголовы выше, но это не мешало капитану смотреть на нее сверху вниз.

– Стюард, позволь напомнить, что пока идет смещение, борт-интеллекты не могут функционировать, автоматика корабля отключена. Следовательно, некому разбудить вахту.