Многие люди имеют хотя бы небольшой корень духа. Пусть первой ступени развития достигают лишь те, кто хочет идти по стезе заклинателя, но пару-тройку приемов одаренные изучают. Мой Огонек - всего лишь мелкий дух, который для одаренных сродни пыли. Поэтому, когда на крики служанки обернулась тетушка, я уже понимала, к чему все идет. Ее пальцы слабо засветились духовной энергией, простенькое заклинание готовилось сорваться в полет, и я без раздумий рванула вперед, становясь на пути у этого удара. Я - человек, и от этого заклинания не умру, поэтому когда удар достиг меня, то оставил лишь неглубокий порез на боку.

- Не делай этого! Уходи! Сейчас же уходи! - закричала я маленькому духу.

- Что ты стоишь?! Прикончи ее! - рявкнула тетушка, багровея от гнева.

Я не услышала замаха служанки, и без того резво отпрыгивая в сторону. Плеть ударилась о дворовые плиты, выбивая каменную крошку. Окажись я сейчас на том месте, и поломанных костей не избежать. Огонек взволнованно закрутился вокруг меня, не зная, чем еще может помочь, а я развернулась и что было духу припустила к воротам.

Однако судьба оказалась быстрее. С коротким свистом плеть догнала меня и обожгла болью спину. С губ сорвался вскрик, и слезы брызнули из глаз. Удар был такой силы, что моментально сбил с ног, заставляя упасть на камни, а обезумевший дух ринулся ко мне, забывая о наших различиях и желая то ли помочь мне подняться, чтобы продолжить побег, то ли обнять и закрыть собой от ударов. Он касался моих рук, но мог только обжигать своими искрами, и, вопреки боли, я тихо улыбнулась другу:

- Огонек, у тебя нет рук, забыл? Ты не сможешь мне помочь. Беги. Беги отсюда. Может, ты еще успеешь привести помощь...

Разумеется, я понимала, что никакая помощь сюда уже не успеет, да и вряд ли кто-то захочет мне помогать. Просто хотела отослать его подальше, чтобы защитить своего единственного друга. Несмотря на то, что дух был просто крошечным комочком пламени, я могу поклясться, что в этот момент он будто растерянно посмотрел на свои искры, надеясь найти там что-то похожее на руки, и будто в отчаянии немного сжался, понимая свое бессилие. Однако... Огонек все же послушался меня. Он взлетел в воздух, перемахнул через забор и скрылся. Ах, как жаль, что я не умею так же летать.

Заминка вышла совсем короткой, и вскоре за спиной вновь раздался свист плети. Чудовищной силы удар обрушился на израненную спину, но в этот раз все было как-то иначе. Я не закричала, оглушенная странным хрустом, а после этого вся боль исчезла. Тело больше не принадлежало мне, я не могла даже пошевелить ногами, ведь их будто не стало. Я совсем... совсем их не чувствую. Прижимаясь щекой к теплому камню мостовой, я вдруг четко осознала, что на этот раз никакая лечебная мазь мне не потребуется - этот день станет моим последним.

Пусть мне нет и одиннадцати лет, но вместе с кровью рот наполняла горечь сожалений. Я сожалела, что так и не получила возможности вновь увидеть папу, что не дожила до дня экзамена в школу Фандагерон, что не стану великой заклинательницей и что оставляю Огонька одного в таком недружелюбном мире. Но все сожаления перебивал запах мяты, что росла совсем близко. Почему-то больше прочего я сожалела, что уже не попробую мятный зефир - лакомство, которое отец часто покупал, возвращаясь домой после очередного задания. Лакомство, которое было слишком дорогим для той, что получает жалование в три медные монетки.

Следующий удар должен был завершить мой земной путь, однако внезапно в воздухе повисла капля чернильной тьмы. Она прочертила темную линию до земли, будто поглощая само пространство, а после линия стала расширяться, открывая внутри себя проход в неведомые земли.