Вот только вопрос, кому же всё-таки предназначалось письмо: Максу, Карине или Жене. Выходит, Жене, раз дом был отписан именно ей. Но почему Кольцов хотел, чтобы после его смерти одна из его ни чем ни приметных сотрудниц отправилась в мир, где он вёл свою вторую жизнь? Эх, очередная головоломка. И почему босс не объяснил всё по-человечески? Женя уже была по горло сыта загадками. Оставалось надеяться, что отгадки найдутся в другом доме – том, что стоит на холме. Может, там, наконец-то, отыщется нормальное письмо, где чёрным по белому будет написано, что Кольцову от Жени было нужно. Что ж придётся обыскивать ещё один особняк. Но это если в нём больше никто не живёт. А если живёт? Тогда ещё лучше. Если у босса была тут другая семья, то может, кто-то из её членов разъяснит Евгении всю эту непонятную ситуацию и поможет вернуться домой.

Голова пухла от догадок и гипотез. Но ясно было одно, какими бы полными мольбы глазами не смотрела сейчас Этель на Женю, розовое письмо нужно у неё забрать. Теперь Евгения была уверена: предположение блондинки, что послание никому конкретно не адресовано, неверное. Всё ж таки, этот листик предназначался именно Жене, хоть она от этого совершенно не в восторге.

Этель, воспользовавшись минутным замешательством Евгении, уже снова сунула письмо в карман. Но Женя была непреклонна. Протянула руку со словами:

– Я уже поняла, что знакома с человеком, который живёт на холме. Точнее, жил. Письмо адресовано мне. Если попытаешься им воспользоваться, то за подлог могут отправить в здешнюю… как её?.. ну, ту, что хуже тюрьмы.

Этель, казалось, не поверила ни одному слову, но всё же нехотя отдала листок. Видно давно уже просчитала, что гораздо слабее Жени физически: ни убежать, ни отвоевать трофей не получится. Взамен розового письма, Евгения вернула блондинке серое, и девушки продолжили путь.

Погода, к счастью, окончательно наладилась. Жене было уже не так зябко. Одежда начала хоть немного просыхать. Хуже дела обстояли с кроссовками. Они были залеплены грязью уже не только снаружи. Внутри тоже хлюпало что-то омерзительно вязкое. Но теперь у Евгении хотя бы появилась надежда, что ей удастся раздобыть новую пару обуви, когда доберётся до дома на холме. Ещё бы знать, сколько туда идти. Этот холм расположен прямо в городе или нужно будет ехать за город? На чём ехать? Тут транспорт-то хоть какой-то имеется? Судя по качеству дорог, вряд ли.

Жене хотелось расспросить блондинку о Парадайз. Чувствовалось, что она много знает об особенностях мира. Но та после обмена письмами стала хмурной и неразговорчивой. Евгения понимала, почему у Этель испортилось настроение. Блондинка переместилась сюда, чтобы отыскать парня, которого любит. Похоже, она не лжёт. Тогда понятна её досада. Чтобы найти человека, не зная толком, где его искать, нужно много денег. А обладателю серого письма, насколько Евгения поняла, уготована серая не особо обеспеченная жизнь.

Но как-то разговорить Этель всё-таки надо было. Без минимальных сведений Женя даже дорогу не найдёт к этому пресловутому холму. Она решила попробовать тему, на которую все влюблённые девушки не прочь поболтать.

– Этель, расскажи о Санди. Он, наверно, красавчик?

С темой Евгения угадала. Блондинка немного оживилась.

– Да. Очень красивый, – она чуть заметно улыбнулась каким-то своим мыслям. – У него голубые глаза. Даже нет, бирюзовые, как небо в Парадайз.

– А чего тут небо такое, не знаешь?

– Говорят, много неона в атмосфере.

Жене не очень понравилось, что состав воздуха здесь не такой, как на Земле. Но насколько помнила школьную химию – неон, вроде бы, к ядовитым газам не относился. Внушало оптимизм и то, что повеселевший после непогоды лес, был полон разной живности: слышно было щебетание птиц, а над головой кружили какие-то мошки. И все они чувствовали себя прекрасно, несмотря на неон в атмосфере.