Я отрешенно листала страницу за страницей, тщетно пыталась запомнить хоть что-то из многочисленных правил и запретов, которым детей обучали чуть ли не с рождения. Тщетно. Нет, что-то, может, в голове и отложилось. Но от обилия информации можно было сойти с ума. Я отложила книгу, прикрыла глаза, устало потерла лицо. Вспомнился ночной визитер. Как он там сказал? «Ты все же упрямишься, ищешь других, как и остальные... Калечишь чужие судьбы, мучаешь себя. Не отказывай ему. Вы будете счастливы вместе».

         Очередная загадка. Попробуй пойми, к кому именно обращался человек из сна, о ком говорил и кем являлся сам.

         В коридоре послышались шаги. Дверь скрипнула.

         - Селенира, - услышала я голос Шарона и, не открывая глаз спросила. - Мужчина, высокий, статный, красивый, с правильными чертами лица, густыми черными волосами и карими глазами. Кто это?

         - Горан, первый муж Селениры, - просветил меня голос Кладиры. Получается, времени прошло достаточно: она обещала приехать незадолго до ужина.

         - Он мне снится. Уже вторую ночь.

         Дверь захлопнулась. Я открыла глаза. Шарон и Кладира стояли в комнате и внимательно смотрели на меня.

         - Что? У вас тут так не принято? Может, я тогда с ума схожу? Горан – это тот, в кого она была влюблена, а он погиб на охоте, да?

         - Да, он, - Кладира подошла, села в кресло напротив. Рядом, в другом кресле, устроился Шарон. – К словам призраков у нас прислушиваются. Хотя сами умершие появляются рядом с нами редко. Что именно он сказал?

         - Призывал не упрямиться и не выбирать никого, а смириться с судьбой и ее выбором. Обещал, что я буду с кем-то счастлива. Да, я тоже ничего не поняла.

         - Попытайся вспомнить дословно, но это потом. Сейчас пора собираться к ужину.

         Я скривилась: сидеть за столом с охотниками за деньгами рода не было ни малейшего желания. Не так, ой не так я представляла себе сватовство и будущую счастливую семейную жизнь.

         Служанки, по непонятным мне причинам любившие своих господ, нарядили нас с Кладирой быстро и умело. На этот раз я красовалась в длинном нежно-лиловом платье с небольшим вырезом и рукавом три четверти, а она – в светло-голубом наряде с воротником-стойкой и пышными юбками. Мы обе казались мне этакими ювелирными лавками или ломбардами, столько украшений было на нас навешено: тиары, кольца, ожерелья, серьги… Все – старинные, из чистого золота, с вкраплением драгоценных камней. «Видимо, без такого обилия украшений женихи не смогут оценить состоятельность рода», - цинично решила я, обувая туфли под цвет платью.

         В одежде Шарона изменений не произошло: одна форма сменила другую, чуть темнее цветом.

         «Интересно, он спать тоже в форме ложится»? – появилась дурацкая мысль, пока мы втроем спускались по широкой мраморной лестнице в обеденный зал.

         - Кладира, - тихонько позвала я, краем глаза заметив шевеление сбоку. Лестница осталась позади, и мы неспешно, величавым шагом, направлялись на ужин.

         - Вижу, - так же тихо ответила «сестра». – Да, это Лоран. Внимания не обращай. У тебя впереди общение с женихами. Думай об этом.

         Я подавила готовое сорваться с губ ругательство. Это их кастовое общество меня начинало по-настоящему бесить. Не смог родиться в браке? Сам виноват. Теперь считаешься человеком низкого сорта, и никто с тобой за стол не сядет. Врача мне было жалко: мало того, что возлюбленная сбежала, в том числе и из-за него, так еще и никто из приличного общества не желал замечать его. Третьесортный человек, по-другому не скажешь.