– Начнем со знакомства. Я Лоран Дюпон, декан Дипломатического корпуса уже почти двадцать лет. Прошу вас представиться.

– Агата Сусс, Норд-Адер, – скромно начала северная красавица.

Сусс… подумаешь, наследница Норд-Адер.

– Бертран Реми, граф Моро, Ист-Адер.

К счастью, ничего не говорит.

Следующие пять имен так же не вызвали никаких эмоций. Моя очередь наступила после Вероник. Последним представился блондин:

– Элиас Белами, Вест-Адер. – Захотелось стукнуться головой о парту. Ну почему? Почему мне так повезло? Стать объектом внимания высокого лорда – значит навлечь на себя неприятности. В этом я уже убедилась на собственном опыте. Остается только надеяться, что удастся сделать наше общение нейтральным. Интуиция любезно подсказала: «Не получится».

Титулы не назвали трое. Двое потому, что это не требовалось, и я, потому что его не имела. Никто ничем не выразил своего удивления, сделали вид, что появление студента «из народа» на закрытом факультете – нормальное явление.

Пока профессор говорил напутственные слова, воображение уже нарисовало мне картинки травли слишком высоко вскочившей пичуги. О чем я думала, когда соглашалась? Дипломатия, шанс, который нельзя упустить. Каково мне будет среди высшей аристократии? Да у меня даже нет денег на форму для физической подготовки, о которой сейчас так вдохновенно говорит мсье Дюпон!

Настроение безнадежно испортилось, я посмотрела на черный карандаш, который был со мной еще с экзамена. Как-то незаметно он оказался в моей сумке в тот день. Мои письменные принадлежности выглядели жалко, у всех были перьевые ручки, одна другой краше.

«Что же я наделала? Надо было идти на биологию…» – С этими невеселыми мыслями я встала из-за стола. Профессор ушел, и я приготовилась отбивать первые атаки.

– Привет, я Бертран, очень рад знакомству. – Симпатичный русый аристократ протянул мне руку.

– Мне очень приятно знать, что ты из Норд-Адер, – сказала северная наследница. – Что там говорить, я горжусь этим!

Я совершенно не понимала причину столь бурных восторгов, но улыбалась и смеялась шуткам, иногда даже в нужных местах.

Вскоре вокруг меня собрались почти все, только Белами стоял в стороне. Очень изящно собеседники обходили стороной вопросы моего происхождения и финансового положения. Когда один из сокурсников предложил мне пойти после вводных лекций в ресторан на одной из центральных улочек Саомара, я вежливо отказала. Честно сказала, что пойду на работу. Каково же было мое удивление, когда он не только не стал меня высмеивать, но и похвалил такое стремление к независимости.

– Вероник, объясни, что происходит? С чего это все такие любезные? – Когда мы остались с подругой вдвоем, я смогла, наконец, задать мучивший меня вопрос.

– Милая, это будущие дипломаты. Лучшие представители дворянства. Ты думаешь, они не в состоянии просчитать выгоды от дружбы с тобой? Даже если ты по каким-то причинам не сделаешь карьеру, в чем я сомневаюсь, одно то, что они учились и принимали простую гражданку в своем кругу, дает им сто очков при любой политической кампании.

– Спасибо, что объяснила. Я не знала, что и думать.

Вероник ободряюще сжала мою руку.

– Не считай расположение аристократии исключительно притворством. Ты приятна в общении, умна и очень красива.

Я фыркнула.

– Что бы ты там ни думала на этот счет.

– Лучше пойдем к финансистам, оформим стипендии, пока остальные не вспомнили. – Я убрала карандаш, тетрадь и расписание на это полугодие, выданное нам профессором, в сумку.

Финансовый отдел находился в нашем же корпусе, этажом ниже. И дойти до него хватило бы пары минут, если бы я не вертела головой по сторонам, разглядывая убранство университета. Мы уже почти пришли, как я заметила золоченую вывеску на двери – «Университетский музей». Это показалось мне интересным, а поскольку было еще утро, времени до работы много, я уговорила Вероник зайти.