– Очевидно потому, что Лабранш – это виконтство? – невозмутимо спросил Арман.

«Его хоть что-нибудь может вывести из себя?» – подумал аббат.

Дело в том, что титул виконт чаще всего не даровался монархом, а переходил по наследству. Виконтами были все сыновья графа, но только старший после смерти отца получал графский титул.

Дюамель-Дюбуа выжидающе смотрел на друга. Наконец тот поднялся, прошел по комнате, остановился у камина, спиной к Анри, и заговорил:

– Это случилось, когда мы уже жили в Испании. За несколько лет до рождения Александрин, – глухим голосом произнес Арман. Потом, прохаживаясь по комнате, продолжал: – В октябре 1633 года мне выпала честь присутствовать на королевской охоте. Но день тогда выдался совсем неудачный для подобных развлечений. Двор выехал в лес на охоту, и вдруг начался ужасный ливень. Ища место, где бы укрыться, я направил коня в самую чащу. Весь промокший до нитки, наконец, набрел на какое-то жилище. Потом оказалось, что это был заброшенный дом местного блаженного – то ли отшельника, то ли сумасшедшего. Человек этот недавно умер, и его жилище пустовало. Но не в тот день. Подъехав ближе и спешившись, я обнаружил у коновязи гнедую кобылу. Идти мне больше было некуда, и я постучал. Открыла двери молодая женщина. Красивая темноглазая брюнетка. На вид ей было двадцать-двадцать два, не больше. Это все, что я знал в тот момент об этой незнакомке. Она явно обрадовалась моему визиту. Пригласила в дом, сказала, что тоже нашла это место, укрываясь от ливня и что очень напугана, потому что заблудилась и потеряла свою служанку. Уже темнело, дождь не прекращался, а наоборот – еще более усиливался. И все говорило о том, что предстоящую ночь нам придется провести в этой хижине. Незнакомка не пожелала называть свое настоящее имя, ограничившись вымышленным. Я же сказал, кто я. Комнат в доме было две, поэтому нам ничего не мешало разместиться на ночлег. Я рассчитывал хорошенько отдохнуть и выспаться. Но поверьте, Анри, когда просыпаешься среди ночи от того, что тебя одаривает ласками красивая обнаженная женщина, уже не до размышлений о супружеской верности. Я бы забыл о том случае, если бы не мальчик трех месяцев от роду, подброшенный мне спустя год в замок, и записка от его матери с просьбой приютить малыша, пока сама она находится в изгнании. Вы наверняка помните, что как раз тогда герцогиню за какие-то интриги выслали из страны…

– А я-то все думал, что это она вас так осаждает! Но как вы узнали, что та незнакомка – Бланка де Кардона?

- Утром заметил у нее на перчатке вышивку с инициалами. Я хорошо знаю геральдику и историю дворянских родов, вы же в курсе.

- Ну да… А почему потом она не забрала мальчика и его воспитывали вы?

- Я решил, что для виконта так будет лучше. И просто отказался возвращать ребенка герцогине. Огюст жил тайно в одном из моих имений, как вы уже знаете. Слухи о нем не должны были дойти до Анны. Поэтому в тайну его существования были посвящены не многие – всего несколько человек. А устроить жизнь Огюста во Франции тогда мне не составило труда. Моя семья жила в Испании, а сам я часто бывал здесь и виделся с сыном.

– Юноша не знает, кто его родители, – проговорил Анри. – Во всяком случае, так он сказал мне.

– Да, не знает, – подтвердил граф. – Для его же блага.

– Ну ладно герцогиня. Но как вам удалось так тщательно скрыть существование внебрачного сына от жены?

– Я вообще не очень-то посвящаю ее в свои дела. Вы же знаете ее характер. О том, что мне достался по наследству Лабранш, она не знает. Как я уже сказал, так будет лучше. Для всех.