Голос у Анжелы звонкий и игривый. Меня такие раздражают. Но я решила этого не демонстрировать, взяла бокал и спокойно ответила:

– Я пока ещё не поняла, – и тоже глотнула. – Честно говоря это все неожиданно. Ещё час назад я даже не подозревала о существовании у себя отца.

– Знаю. Папа говорил, что ты не знаешь.

– А ты обо мне знала? – удивилась я.

– Да. Все знали.

Я нахмурилась, не понимая:

– Странно...

– Я не вдавалась в подробности, но на сколько знаю, все дело в твоей матери, – заявила Анжела. – У неё спроси.

– Я бы и рада, но моя мама давно умерла.

– Ой, сочувствую, – сдвинула Анжела бровки и отпила ещё вина. Я последовала её примеру. Тем более вино было очень вкусным. – Моя вот мамка жива, но ей и на меня и на Славку давно глубоко плевать. Как развелась с отцом, так и от нас с братом открестилась. Хотя и брат старший у меня хорош, давно не объявлялся. Думала хоть сегодня придёт.

Я уже поняла, что существовал ещё один наследник, он же брат.

– У него были плохие отношения с отцом?

– У него со всеми. Ужасный характер, – поморщила Анжела носик так, словно рядом плохо пахло. А потом залпом допила остатки вина в бокале.

Улыбнулась мне, подошла к столику и вернулась с бутылкой, наливая себе и подливая мне.

– А этот Леонид, – кивнула я на беседующих у стеллажа, – он нам какой родственник?

– Он брат папиной второй жены, Лены, родной дядя Мии.

– А где сама Лена?

– А Лена погибла вместе с папой.

Я резко перевела взгляд на девочку. Мия так и сидела на том же месте и все вокруг словно её не касалось.

Получается, она осталась совсем без родителей?

Бедный ребёнок...

Девочка вдруг подняла лицо и уставилась на меня. Красивая такая. Милая. И безумно грустная.

– А что произошло? – вернула я взгляд на Анжелу.

– Частный самолёт, на котором они летели, разбился. Погиб отец, Лена и стюрдесса. Пилоту удалось выжить, но... даже не знаю, можно ли теперь назвать его существование жизнью. Инвалид он теперь. А такой молодой и симпатичный был.

– И как давно это произошло?

– Завтра будет сорок дней, – ответила она тихо. А потом резко прибавила голосу децибел: – Кстати, приходи завтра на поминки. Представим тебя папиным друзьям и другим родственникам.

– И много ещё родственников? – нахмурилась я настороженно. Мне бы всех этих пока запомнить.

– Да хватает. Только они все дальние, – фыркнула Анжела, снова выпив вина. – Хоть рты и разинули, но им от папы достанется мелочь. Все основные наследники сейчас здесь... Знаешь, только вот странно, что тебе он клинику завещал... ты, вообще, чем занимаешься?

Судя по всему поболтать Анжела любила. Я же наоборот. Но раз уж такое дело.

Я тоже глотнула вина и ответила:

– Я врач.

– А, тогда понятно. И какой ты врач?

– Хирург.

– Серьёзно? – Анжела вдруг хихикнула. За что её одарил недовольным взглядом Леонид, только вот Анжела этого не увидела. – Ну прям как наш папочка.

– Он тоже был врачом? – удивленно спросила.

– Нет. Но он был Хирургом. Кличка такая у папы была. Ну, девяностые, все дела. До сих пор старые друзья к нему так обращаются... Обращались.

Ну здрасьте, приехали. Кличка.

Явно неспроста такая. И какие там у папочки бывшие друзья из девяностых догадаться не сложно. И откуда столько денег...

Я вздохнула. И снова посмотрела на Мию.

Мне её было ужасно жаль. Смотрела – и сердце кровью обливалось.

– Несносный и невоспитанный ребёнок, – заметив куда я смотрю, тихо сообщила Анжела. – И правильно, что ты отказалась от опекунства. Намучилась бы с ней.

– Ты тогда мучиться будешь? – невольно усмехнулась она.

– Нет. Какие мне дети? Я бы Леониду её отдала. Он-то бы смог взяться за её воспитание.