Оля первое время очень скучала по тетке и бабушке, по милому сердцу городку, по дому с садом-огородом, по курам, собакам, козе Зойке. Она много плакала и просилась назад. Но началась учеба, уроки, занятия в музыкалке, появились новые друзья-одноклассники и любимая классная руководительница, мама наконец разрешила завести морскую свинку, забота о которой легла на плечи девочки. Жизнь наполнилась новыми событиями, и Оля стала вспоминать об Ольгино все реже. Мама этому порадовалась:

– Этим летом мы всей семьей поедем на море, – сказала она. – Хватит с тебя деревенских каникул.

– В Крым? – обрадовалась Оля. Алена так много рассказывала об этом полуострове и заразила племянницу своей любовью к нему.

– Нет, в Адлер. Я встала в очередь на путевку в санаторий. Обещали дать.

– А как же бабушка? Она будет меня ждать…

– Соскучится – приедет.

– Нет! Она боится дороги и новых мест. Мы к ней должны будем съездить хотя бы на неделю.

– Посмотрим, – буркнула мама и уткнулась в очередную книжку.

Тот разговор состоялся в феврале. Вскоре после него мама уехала в длительную командировку. Оля впервые осталась вдвоем с отцом.

– Наконец мы сможем с тобой делать то, что хотим! – радостно воскликнул тот и…

На три дня ушел в загул. Не алкогольный, он почти не пил, а самый настоящий – отец загулял. Оказалось, у него была любовница, с которой он встречался в рабочее время, потому что вечерами, как примерный муж и отец, возвращался домой. Жену он по-прежнему обожал, но с ней было так сложно!

Оля отца не выдала, но разочаровалась в нем и перестала к нему льнуть. Тот решил, что девочка взрослеет, и сэкономленную нежность отдавал все той же любовнице. Когда они поехали семьей в Адлер, он постоянно куда-то убегал. Как оказалось, к ней. Пока они жили в санатории, она обитала в частном секторе. Отец снял для нее домик в десяти минутах ходьбы и при любой возможности мчался к ней. Мама этого не замечала. Ее отдых состоял из утренних заплывов, дневных процедур, вечерних променадов и посиделок на балконе с книжкой.

– Мы поедем в Ольгино? – спросила у нее дочь, садясь в самолет. Любовница отца летела тем же рейсом, хотя туда ехала поездом.

– Нет, – скупо ответила мать.

– Почему?

– Нечего нам там делать. Бабушка переехала.

– Быть такого не может!

– То есть я вру? – приподняла бровь она. Лицо суровое, тело напряженное.

– Куда она переехала? – не дрогнула Оля. Она и к матери изменила отношение, узнав об изменах отца. Такая умная, проницательная, важная, а не видит, что под ее носом творится. – И что с домом?

– Стоит запертым. Куры забиты, коза продана, собаки отданы. Моя мать уехала в Крым вместе с младшей дочкой.

– Тогда почему мы были не там?! – вскричала Оля. – Не с ними?

– Нас не звали.

– Ты поругалась еще и с бабой?

– Я люблю свою мать, но она выбрала не меня, а Алену. Коль так, пусть живет с ней.

Отец ушел из семьи, когда Оле исполнилось девять.

– Дурак, – сказала ему супруга. – И чего тебе не жилось?

Оказалось, она все знала о его изменах, но закрывала на них глаза.

– Ты так его любила? – много позже, когда Оля уже сама была замужем и у нее начались первые проблемы в отношениях, спросила она у матери.

– Я любила себя в браке, – ответила та.

– Не понимаю.

– Была как будто в домике. – И возвела над головой остроконечную крышу из ладоней. В детстве все так делали, когда хотели спрятаться или защититься. – Одинокая профессорша – это не то что замужняя. У первой озлобленность и недотрах. – Маме ее ученая степень не мешала крепко выражаться. – Вторая живет полной жизнью, отдаваясь не только науке, но и семье. Муж-добытчик, умница-дочка, свекры, ждущие нас на даче каждые выходные, – всем этим в нашей научной среде можно хвастаться! Я этого не делала, но давала понять, что это у меня есть. А еще карьера, которой семья не мешает, а только помогает. Особенно – ее глава. Муж и денежку в дом принесет, и за дочкой присмотрит, и от бытовых проблем избавит… Золотой, получается!