– Ты обещал!

– Я ничего вам не обещал! – рявкнул Всеволод, раздраженный очередной попыткой манипуляции со стороны призраков.

Те замолчали.

Он тоже, прежде всего потому, что осознал – у него было отчетливое нежелание приближаться к оку. Слишком неестественное. Как будто кто-то пытался его остановить. Но кто? Да и что не так? Управляющие же артефакты уничтожены…

Он нехотя спустился на площадку перед воротами.

Встал у обломков ворот.

И задумчиво уставился на око Аданоса, которое отсюда отлично наблюдалось. Казалось, что оно тоже на него смотрит. Такой большой немигающий глаз. Раньше такого ощущения не было. Значит, что? Значит, божество заинтересовалось тем, кто его артефакты ломает.

Несколько секунд размышлений.

После чего Всеволод сформировал плетение воздушного молота. Очень небольшое по площади соприкосновения, но, вкачивая в него массу маны и собственно воздуха, сжал его до состояния очень прочного материала. От чего воздух вокруг плетения задрожал, да и оно само отчетливо завибрировало от перенапряжения.

– Ты чего? – удивился обеспокоенный призрак, тот самый, что рассказывал ему о внутреннем устройстве крепости-тюрьмы.

– Я только пыль сдую… – произнес парень, нервно хихикнул и ударил, стараясь, чтобы его воздушный молот пробил сверхзвуковую скорость.

Бам!

И Всеволод полетел спиной вперед, отброшенный ударной волной назад. И хорошо так отброшен. Еще бы немного – и улетел бы в Черную бездну, вылетев с площадки.

Когда он очухался и осмотрелся, то наваждение, отвращающее его приближаться к оку, прошло. Да и само око выглядело совсем не так, как раньше. Оно треснуло и больше не вызывало ощущения божественного присутствия.

– Невероятно, – прошептал один из призраков. – Ты смог разбить божественный артефакт!

– Ладно. Рассказывайте, зачем вам нужно, чтобы я вытолкал ваши саркофаги. Я полагаю, в Черную бездну?

– Мы станем свободны! – воскликнул один из призраков.

– Относительно, – возразил другой.

– Наши души привязаны к костям, а медальоны защищают от развоплощения…

– Да. Если наши кости сбросить туда, то они окажутся уничтожены и наша привязка пропадет.

– А печать, едва коснувшись жертвенника, рассыплется прахом.

– Ясно. И что мне с того?

– Мы тебе помогли!

– Мы тебе рассказали!

– Мы тебе показали!

– Вы помогли себе. А я если задержусь, то могу оказаться в ловушке, – возразил парень.

– Их смена придет только завтра!

– Ты ее тоже сможешь легко убить!

– Они не ждут подвоха!

– Мы покажем…

Всеволод не любил вести переговоры с нежитью. Он не чувствовал их эмоций, а значит, и не мог сказать – врут они или нет. Но, немного побеседовав, пришел к выводу, что лжи в их словах скорее нет, чем есть. Во всяком случае, в показаниях они не путались и все очень стройно вещали. Так что, тяжело вздохнув, он занялся тяжелым трудом – выкатыванием саркофагов, которые, к счастью, все имели колесики.

Камень, кстати, этот самый жертвенник не принимал.

К тому моменту, как Всеволод закончил, из черной бездны торчали фрагменты саркофагов, сумевшие заполнить эту жижу и даже образовать некое подобие островка. К пущему неудовольствию некоторых призраков.

– Ну прошу, ударь, как ты уже бил. Разметай саркофаги, – умоляли Всеволода несколько призраков. – Нужно, чтобы кости полностью оказались уничтожены…

Тем временем в далеком мире на ровно срезанной катаклизмом вершине башни стоял Аэноран с Ар’дарой.

– Не могу поверить, что все это натворил мой сын.

– Тринадцать богов потеряли воплощение. Еще два отправлены за черту. Плюс один стал снова смертным.

– И сотни тысяч погибших… Эленаран никогда бы на такое не пошел.