Мальчишка прицепился ко мне сразу же, как только я вышел из дома старосты. Тот так зыркнул на него, что даже мне, незнакомому с местными раскладами, стало ясно, что парню несдобровать. Вот я и попросил его показать, где живет скорняк.

— Все, почти дошли, — остановился мальчишка. — Вон за тем холмом его дом. Давай передохнем, а то я сейчас сдохну.

Я не возражал, потому что чувствовал, что я сдохну сразу вслед с мальчишкой.

— Как тебя звать? — спросил я.

— Мать назвала Коди, а в деревне все кличут Плутом.

— С чего это?

— Да кто их разберет? — отмахнулся мальчишка.

— Ты с родителями живешь?

— Да не, померли они давно. Я с дедом живу, да только он пьет постоянно, а если я выпивку его спрячу, чтоб не пил, колотит меня смертным боем. Вот я раньше полуночи домой и не возвращаюсь.

— Как деда звать? Может, поговорить с ним?

— Так сейчас и поговоришь, Акимом его зовут. Мой дед — скорняк.

— Ну дела, — усмехнулся я, — но ничего, есть у меня одна идейка, как твоего деда пить отвадить. Только для этого мне нужно его напоить и остаться с ним наедине. Ты сможешь переночевать в деревне?

— Смогу, — кивнул мальчишка. — А ты деду ничего плохого не сделаешь?

— Напугаю чуть-чуть, но и только. Ну так что, договорились?

— Ладно, пойдем.

Дед оказался не в духе. Ну а как еще должен себя чувствовать алкоголик, которому нечего выпить?

— Где наливки? — накинулся он на мальчишку.

— Откуда я знаю, куда ты их спрятал. — Мальчишка укрылся за мою спину. — К тебе гость.

— Ты почто чужих в дом водишь?! — Неудовольствие деда перекинулось на меня.

— И вовсе он не чужой. Это мой друг, он меня накормил сегодня.

— Это что же, теперь всяк, кто тебя накормит, тебе друг? — нахмурился дед.

— Конечно, ты же обо мне не заботишься! — обиженно воскликнул мальчишка. — Старый трухлявый пень, все пьешь! И когда только напьешься?

— Да что о тебе заботиться, здоровый лоб уже, сам о себе беспокойся. Чего надо? — Это он уже мне.

— Шкуры нужно обработать.

— Я этим больше не занимаюсь, — буркнул старик. — Проваливай.

— Я же не просто так, я же за плату. Выпить хочешь?

— Выпить я всегда хочу. — Старик оживился на глазах.

— Не буду я на это смотреть, надоело. — Паренек скинул шкуры на пол и, топнув ногой, выбежал из дома.

— Ничего, жрать захочет — вернется. Ну так что ты говорил про выпить?

— Э нет, так не пойдет, сначала на шкуры посмотри, скажи, что с ними делать нужно.

— Да что на них смотреть, — раздраженно буркнул старик. — Волка и рысь убили вчера. Сначала звери сцепились между собой, а потом ты их и добил. Шкуру снимать ты совсем не умеешь, теперь с ней придется помучиться, но не порезал, и на том спасибо. Завтра мы их хорошо выскоблим и засолим, а дня через два, как подсохнут, я ими займусь.

— Ну уж нет, так не пойдет. Хочешь выпить — нужно выскоблить и засолить шкуры сегодня.

— Поздно уже, — стал отнекиваться дед.

— Ну так поспеши, — оборвал я его и помахал перед носом кувшином с элем.

Видя, что меня не уболтать, дед принялся за работу. По всему было видно, что он знает в ней толк. Скребок мелькал бабочкой, очищая внутреннюю сторону шкуры от мяса. Я понаблюдал около десяти минут и отошел в лес, якобы чтобы отдать еду своим спутникам, а на самом деле чтобы уложить еду в потайные отделения. Еще одним плюсом уплотняющих отделений было то, что еда в них совершенно не портилась, а это значит, что я могу создать для себя и рысенка стратегический запас.

Уложив продукты, я выпустил своего проснувшегося зверя на траву и поиграл с ним. От вчерашней травмы лапы не осталось и следа, котенок просто лучился энергией и бодростью. Более двух часов мы резвились с ним на поляне. Недостаток внимания матери накрепко привязал его ко мне. Наигравшись, рысенок напился молока и снова уснул, а я направился обратно к дому.