— Идеально, — хмыкнул Ярослав и бросил веточку в воду, и мы долго смотрели, как она уплывает по течению, как скрывается за поворотом. — Спасибо, что приняли в семью.

— Ты же знаешь, моей заслуги здесь нет, — пожала я плечами. Стало неудобно за свой страх пред мальчишкой. За свое недоверие. За своего рода ненависть. — В нашей семье все решает Борис. Не ты ли меня в это тыкал.

— Просто мне казалось, что вы этого не понимаете, — пытался он улыбнуться, а мне захотелось дать ему подзатыльник. — Но я рад, что мама будет жить отдельно. Не нужно ей здесь быть.

— Ты так считаешь? Почему? Она обижала тебя?

— Она будет все портить. Да и я привык обходиться без нее.

— Мне грустно это слышать, — призналась я честно. — У меня есть мама, и я до сих пор могу обратиться к ней по любому поводу.

— Ну вы же у меня будете? — поднял он свой черный взгляд, пронзив насквозь. — Что бы ни случилось?

Опасный такой вопрос. Особенно когда дочь так внимательно сморит.

— Что бы ни случилось, — кивнула я и отвернулась, чтобы скрыть набежавшие слезы. Отчего-то внутренности сковало холодом, словно я не смотрела на воду, а ныряла в нее. А все потому что я нагло соврала. Я не уверена, что смогу поддержать мальчишку при любом раскладе. Если он начнет обижать Миру, я скорее потребую его смерти или найдут способ убить сама. — Знаете, а я проголодалась.

— Может, еще посидим? — попросил мальчик, но Мира заканючила про живот, и я повела всех на поляну. Безмолвные охранники следовали за нами.

Когда мы сели разбирать, что же такого вкусного приготовила нам Маша, они сели поодаль, но Мира, добрая душа, все равно отнесла им два огромных сэндвича, и те враз их умяли.

— Я все правильно сделала? — спросила она меня, и я погладила светлые волосики.

— Конечно. Ты моя умница…

Ярослав, обычно наедавшийся впрок, сегодня почти не ел. Даже любимую жареную курицу, которую еще вчера так нахваливал, откусил только кусок.

— Тебя что-то беспокоит? — спросила я. Может, у него тоже тревожное чувство, как и у меня?

— Нет, — тут же помотал он головой и даже улыбнулся. — Все очень вкусно, просто уже спать хочется. Отдохнем?

На самом деле пора было бы уже идти домой, солнце прошло зенит и медленно катилось к западу. Но ребята легли, река шумела, ветер приятно трепал волосы. Скоро осень. Когда я еще вот так полежу на траве в сибирском лесу? Лето у нас теплое, но всегда очень короткое.
Поэтому я, вторя детям, сняла кроссовки, пощекотала пятку Миры, которая легла почти мне под бок, но чтобы периодически щипать Ярослава. Пыталась успокоиться, расслабиться, унять тревогу. Все хорошо. Как там учили на занятиях по йоге? Просто закрыть глаза и послушать окружающий мир, звуки, собственное сердцебиение. Но я все равно больше слушаю пульс Миры. Частый вначале, он довольно скоро успокаивается, и я, следуя за ее зевком, засыпаю сама, продолжая держать руку на запястье и отсчитывать:

Тук…
Тук…
Тук…

****