Я тут же вручила бокал маме и побежала к ним. Первая мысль — про комбинат, вторая — про пожары, которые часто случаются в этой стороне области. 

 Но стоило мне подойти, открывший рот молоденький охранник замолк и стер со лба пот, словно принес весть, после которой его обезглавят. 

 — Что случилось? – попыталась я выяснить я, на что Борис пожал плечами.

 — Не знаю. Но очевидно я так мало плачу ему зарплату, что парню пришлось проглотить свой язык. Хватить глаза пучить! Говори! 

 — Там… — он быстро дернул головой в сторону ворот.  — Я бы хотел наедине поговорить. С вами.

 — У меня нет секретов от жены, кроме номера банковского счета.

Секундная заминка и охранник нервно засмеялся.

 — Говори, пока не уволил.

 — Просто вы говорили вход по приглашениям.

 — Верно.

 — А у нее его нет.

 — У кого нее? — спросила, прикидывая, могли ли приехать Женя или старшая сестра Ульяна. Но первая в Новосибирске во власти отношений с криминальным авторитетом, а Ульяна в Европе и даже не удосужилась позвонить.

 — Она… Она утверждает, что ее зовут Элеонора и она ваша жена.

Борис нахмурился, а потом хмыкнул недоверчиво. 

 — Гони в шею, Элеонора мертва, —  я только сейчас осознала, что пытаюсь дышать. Дикость. Просто дикость.

 — Я ей так и передал, но она требует тест ДНК для мальчика.

 — Какого еще мальчика? — выдохнула, схватившись за грудь, и тут же нашла взглядом Миру. Она смотрела на мыльные пузыри, пока моя жизнь готова была лопнуть как один из них. 

 — Она утверждает, что привела вашего сына. Простите, — поднял охранник коротко взгляд и ретировался, а я словно из реальности уплыла. Что происходит? 

«Какого сына?», – мой немой вопрос остался без ответа, потому что Борис в попытке успокоить меня, сжал руку, а затем просто ушел за охранником.

Вот так просто ушел, оставляя меня с сотней  вопросов, жужжащих в голове пчелами. И каждая их них кусала нервные окончания, вызывая почти слезы... 

На языке вертелись одни маты, но я улыбнулась гостям, нашла глазами Миру и просто залипла над тем, как она смеется над клоуном.

Сын.

Нет, нет, бред.

Даже если это правда. А скорее всего просто самозванка решила денег заработать.

Даже если правда, ни один сын никогда не займет место Миры. Это просто невозможно! Да и нельзя ей волноваться, ей нельзя знать, что ее положение под угрозой.

Прикрыла глаза, пытаясь успокоиться. Это недоразумение.

Борис все уладит, и мы продолжим праздновать.

Но как бы я себя не убеждала, тревога только нарастала, и я, не сдержавшись, отвела взгляд от дочки и взглянула в сторону ворот. Они так далеко, что я не видела, что там происходило. Меня от этого потряхивало.

Обняла себя руками, чувствуя себя в такую жару замершей. Подняла глаза в небо, и по всем законам жанра должен громыхать гром, небо рассекать молнии, но оно, словно смеясь, радовало нас солнышком. Оно слепило, и я сморгнула слезы. Заметила вдалеке Бориса.

Он всегда возвышался над людьми, где бы не появился.

Но все мое внимание на себя забрала тонкая фигурка рядом.

Девушка. И чем она ближе, чем ярче я вижу ее черты. И даже смутно начала припоминать.

Конфликт Элеоноры и Бориса случился в тот год, когда мне было шестнадцать.

В нашем городе ее знали, ведь она была местной королевой, разъезжавшей с личным водителем и знавшей всех продавцов в городе в лицо. Эти орлиные черты лица не узнать невозможно, и у меня замерло сердце.

Но... ведь она же умерла!

Борис сам говорил! 

Он выгнал ее за измену без документов и одежды.  Она нашла бордель и там была убита клиентом. Тогда почему она живая и здоровая шла сюда. А люди вокруг словно не замечали ее. Не замечали мальчика, что шаркал рядом.