- То, что ты сказал про маму… - она занервничала и схватилась за горло, будто слова застревали внутри или же причиняли ей нестерпимую боль.

- Забудь, - Эрик протянул руку к ее плечу, но тут же одернул ее. – Я сказал правду, потому что помню, как…

Сестра отшатнулась и замотала головой:

- Ты все врешь!

- Я никогда не врал тебе, - пожал он плечами. - Во всяком случае, в главных вещах.

- В каких? Не припомню, чтобы мы обсуждали с тобой что-то по-настоящему важное. Ты всегда был занят собой! Старший брат - ну конечно! Старший — не значит, что я буду верить каждому твоему слову! Тебе просто хочется досадить папе. А я знаю, что он не мог... Мама, она... - Лили-Бет умолкла, растерянно озираясь по сторонам.

- Давай, скажи мне? Объясни, почему ее нет рядом с нами? – прошипел Эрик, склоняясь к ее уху. – Ты знаешь, что наш отец ничего не делает просто так. Она надоела ему, и он сделал все, чтобы избавиться от нее. Он решил, что мы должны принадлежать только ему. Как вещи. - Эрик сжал кулаки. - Но знаешь, больше я не буду действовать по его указке.

Личико Лили-Бет скривилось, светло-карие глаза наполнились слезами.

- Я люблю папу… - упрямо повторила она.

- Конечно, - Эрик задел ее плечом, когда стал выходить из комнаты. – Ведь ты его дочь, Лил. Такая же… - он с шумом выдохнул. Сердце его вновь сжалось, когда он вспомнил, какой маленькой и прелестной малышкой Лили-Бет была в детстве. Пятнадцать лет пролетели незаметно. Когда мать исчезла из их жизни, ему только исполнилось семь, а сестра была еще младенцем. Что она могла знать о том, что тогда произошло?

Лили-Бет стояла, вжавшись в стену и накручивая длинный локон на палец, как делала всегда в минуты сильного волнения. Невысокого роста, с темными, почти черными бровями, она была совсем не похожа на Эрика, но, глядя на нее, он видел их мать. И хотя Эстер была светловолосой, она точно так же играла со своими локонами, когда задумчиво смотрела на огонь в камине. Почему-то в памяти Эрика засела именно эта картинка. Все остальные воспоминания напоминали залитое дождем окно – будто вслед за водой с каждым днем стирались и краски прошлого…

- Куда ты сейчас? – дрогнувший голос сестры вернул его в реальность.

- Какая разница, Лил? Неужели ты будешь скучать?

Лили-Бет тряхнула волосами и прикусила пухлую губу.

Бросив последний взгляд на комнату, в которой он не жил уже несколько лет, Эрик без сожалений покинул дом, где никогда не чувствовал себя счастливым.

До Тьювхольмен пришлось добираться на метро, потому что документы и карты остались в квартире. Должны были остаться, если, конечно, в тот злополучный день вечеринки кто-нибудь из его гостей не вскрыл дверь в его комнату. Эрик запер ее по привычке, как делал всегда, чтобы отгородиться от внешнего мира.

Эрик остановился у здания "Хансен-индастриал". Задрав голову, он стоял и смотрел на верхний этаж, вспоминая обложку журнала Лили-Бет. Фотография, взятая по всей видимости у кого-то из его друзей, была совмещена с другой - где он скрючился в окне этого грандиозного архитектурного шедевра в центре Осло. И выглядел при этом так, будто его рвало.

- Привет! - окликнул его мужчина на входе.

Кажется, это был один из консьержей. Эрик видел его пару раз. Впрочем, ни его имени, ни реальной должности вспомнить у него не получилось, потому что то, состояние, в котором Эрик пребывал последние несколько недель, можно было охарактеризовать только одной фразой - "Хансен ушел в отрыв".

- Там твои вещи, - сказал консьерж, кивая на дверь, и Эрику не оставалось ничего другого, как последовать за ним.