«Никогда и ни за что, - думала Ивон, умирая от стыда, когда почувствовала, как магический бессовестный палец наконец вкрадчиво добрался до ее лона и чуть постукивает по набухшим мокрым губам, готовым раскрыться навстречу ласке. - Они и догадываться не должны, как мне… хорошо…»

От очередного бессовестного прикосновения она дрогнула, непроизвольно разведя колени, и магия коснулась ее там - где жаждало и горело больше всего. На клиторе; на мокрых губах, затем на девственном, закрытом входе. Вкрадчивое и долгое касание, стирающее разум, возносящее дух к небесам, заставляющее девушку дрожать всем телом.

Ивон не сдержалась.

Она ахнула, чувствуя первый спазм, который выжимал ее тело, и магия ухватила ее жестче, до боли, словно нетерпеливый любовник. Теперь Ивон ощутила, как ее оглаживают прямо меж ног, как что-то проникает в нее, жестко, глубоко, так, что перехватывает дыхание.

Это было так бесстыдно и развратно, что девушка на миг потерялась.

Мысли ее перепутались, ужас, стыд, удовольствие - все смешалось в ее голове, растворяя ее способность думать и адекватно реагировать на происходящее.

А еще король… его прозрачные зеленые глаза следили за каждым движением девушки, и ей, в ужасе отвечающей на его внимательный безжалостный взгляд, казалось, что это не магия ее сводит с ума, а он берет ее жестко, сильно, страстно и властно. Наслаждаясь каждым ее всхлипом, каждым ее вздохом. Каждым мигом власти над ее беззащитным трепещущим телом.

Насильно.

Вот почему она в таком смятении - ей показалось, что мужчина взял ее насильно. И все, что с ней происходит - это так необычно, дико и странно, что она готова выпрыгнуть из собственного тела и умереть.

Последний толчок в ее тело было так силен, что у нее дыхание перехватило, и Ивон уже не смогла сопротивляться сладким спазмам, что навалились на ее тело и выкрутили его в сладкой пытке. Она дернулась, словно мученица на костре, и с ее обнаженного плеча блеснула ослепительная белая вспышка.

Раздался воинственный клекот, рука короля взметнулась, защищаясь - и почти тотчас же опустилась. И магия схлынула с Ивон, оставила ее в блаженном покое.

Девушка, обессилев, повисла на руках удерживающих ее Фиолетовых, а на темном рукаве короля, вцепляясь в толстую ткань его богатой одежды когтями, сидел ослепительно - белый сокол. Порождение магии.

Те непонятные узоры, что магическим тиснением были выдавлены в коже девушки, сложились в хищную птицу, что совалась с ее плеча наказать ее обидчика.

Но короля он отчего-то не тронул; напротив - король держал птицу так, словно был ее хозяином, и сокол смотрел на него яростным взглядом, воинственно раскрыв клюв.

- Да, - произнес король, рассматривая птицу, ероша перья на ее груди. - Девица не лжет, она действительно потомок графа Уорвика. Надо же, какой сюрприз… Не думал, что он найдет в себе силы оставить после себя ростки жизни.  Но я вижу, она без сил. Отведите девушку в ее покои. Ей нужно прийти в себя.

- Я выбыла? Выбыла из отбора?!

Голос Ивон испуганно дрожал, и она сама не могла понять, отчего ее так пугает эта перспектива, которой она еще совсем недавно желала всем сердцем.

Раньше ей казалось, что проигрыш и ее  позорное изгнание из дворца - это оптимальный выход из сложившейся ситуации. Не придется лгать, не придется подвергаться опасности, и возвращаться к матери и Жанне не придется тоже. Но теперь… припоминая свой стыд и оглушительный ужас, магические ласки и взгляд короля - пронзительный, проникающий в самую душу и ласкающий ее так же, как прикосновения невидимых магических пальцев, - Ивон вдруг поняла, что жаждет этого еще.