До хруста сжимаю пальцы, держусь за проклятый шланг пылесоса, как за оружие, которое не защитит. Конечно.

Все сильнее думаю, что Шах видно сделал неправильные выводы относительно меня и сейчас раздумывает что именно делать - звонить Зуевой и звать менеджера на разбор полетов, или сразу уволить.

Есть в его взгляде эта безжалостность, она остра как бритва и достаточно секунды, чтобы он вспорол мне кожу, как и решил мою судьбу…

А в данном случае и судьбу моих родителей…

Какая же я дура…

Боже…

Если я потеряю эту должность, что будет с отцом?

От всего этого молчаливого давления у меня уже глаза наполняются слезами, держусь из последних сил, чтобы не заплакать.

- Лида…

Наконец произносит мужчина, а я в первое мгновение забываю обо всем и не понимаю, что он обращается именно ко мне не моим именем.

Он назвал меня Лидой?!

Выдыхаю, немного успокаиваюсь, напряжение даже чуточку отпускает.

Конечно. Шахова не грудь моя перетянутая платьем заинтересовала, а вероятнее всего он просто имя на бейдже читал.

Причем не мое…

6. Глава 6

- Лида…

Опять произносит на распев мое - чужое имя.

- Хорошая девочка, Лида…

Проговаривает нараспев, губы кривит в ухмылке и у меня остается явное ощущение, что надо мной подшучивают.

Не знаю в курсе ли мужчина стихотворения Ярослав Смеляков про “Хорошую девочку Лиду”, которая живет на Южной улице, да и знать не хочу…

Наверное, настоящей Лиде часто доставалось в школьные годы из-за имени.

Служить посмешищем и забавлять олигарха я не собираюсь.

Насмешливый взгляд незнакомца вызывает злость. Хочется вылететь отсюда пулей и для пущей убедительности шваркнуть дверью.

Бросаю затравленный взгляд в сторону оной. Рассчитываю расстояние и как быстро я смогу прошмыгнуть мимо мужчины такой комплекции.

Смутные страхи вынуждают двигаться, я иду в сторону тележки. Наплевав на то, что оставляю на полу часть своего инвентаря разбросанным.

Срабатывает инстинкт самосохранения, и я решаюсь на единственно правильное – дать деру, как бы сказала моя подружка настоящая Лида.

Хватаюсь за тележку, прошмыгиваю за нее, чтобы хоть как-то скрыться от проницательных черных глаз.

Во всем внешнем виде мужчине сквозит толи какая-то издевка, то ли игривость. Каждой порой ощущаю, что он как чеширский кот, нацелен поиграть с мышкой. Игры со смертельным концом. Не иначе.

Толкаю тележку с самым непринужденным видом на который способна в данный момент, но меня замечают.

- Я тебя не отпускал.

Раздается суровое и я замираю, руки вцепляются в железный поручень. Шах опять фокусирует на мне нечитабельный взгляд и проводит пальцем по столику, рядом с которым стоит. Показательно как-то и поднимает его вверх.

- Тут пыль. Убери.

Делаю глубокий вдох. Один. Второй. Третий.

Не помогает. Злость вспыхивает. Она затапливает. Сжимаю в руках поручень до боли в суставах. Аванс. Вспомни о деньгах Журавлева. Вспомни, что они тебе очень нужны.

Вспоминаю как сильно я ненавижу богатеев, желающих унизить тех, кто стоит ниже на социальной лестнице, но здесь все же нечто иное.

У Шахова интонация человека привыкшего управлять, а я не справилась с задачей, не успела прибраться до его прихода, ну и тот столик я не вытирала.

Что правда.

Поэтому на реплику мужчины я лишь скупо улыбаюсь и кивнув беру тряпку, выхожу из-за своего укрытия и концентрируюсь на несчастном столике. Смотрю только на него, чтобы не глазеть на Шахова.

Я ожидаю, что Аслан отойдет, или наконец уйдет хоть в ванную, но он не двигается ни на миллиметр. Я приближаюсь к мужчине в плотную и меня окутывает ароматом его парфюма. Странный запах, непохожий ни на что. Но стоит вдохнуть и ощущение, что чувствуешь запах песка, прогретого солнцем.