– Разве их нет в прихожей на тумбочке? – удивляется Маша, поворачиваясь ко мне лицом. Её выпуклый животик сразу притягивает взгляд. Беременность ей очень даже к лицу, сейчас я желаю её даже сильнее, чем до свадьбы. Моя супруга – настоящая красавица. И отличная хозяйка. Мне очень повезло с ней.

– Да, вот они, – облегчённо выдыхаю, беря ключи и идя в кухню. Чуть приобнимаю жену, жадно вдыхаю сладковатый аромат её волос, смешанный с запахом только что испечённых оладий. Затем с нежностью провожу пальцами по её халатику, где под тонкой тканью бьётся новая жизнь.

– Ну, как они сегодня? – тихо спрашиваю.

Маша кладёт свою руку на мою и слегка сжимает пальцы.

– Как всегда, дерутся, – с улыбкой жалуется она. Улыбаюсь и целую жену в губы.

– Скоро мы уже с ними встретимся, – ободряюще говорю ей. – Я заказал ещё несколько комплектов одежды для малышей. Тебе должно понравиться.

Это уже не первый раз, и моя жена лишь закатывает глаза. Она носит двойняшек. Мальчика и девочку, и это целых два бесконечных повода для радости. Маша на восьмом месяце. Снова целую жену, она отвечает, но затем выскальзывает из моих объятий.

– Ты опоздаешь, – мягко напоминает она.

– Вот чёрт, – я сажусь за стол, где уже стынут оладьи. Маша садится напротив меня и заботливо поливает мои оладьи на тарелке вареньем. Всё так, как я люблю.

Да, я сладкоежка, и жена часто над этим подшучивает. Но сегодня она почему-то серьёзнее обычного.

– Ты неважно себя чувствуешь? – озабоченно спрашиваю я.

– Не в этом дело, – она качает головой. – Это из-за твоего брата.

Я тут же хмурюсь, приподнятое настроение моментально улетучивается.

– Что он опять натворил?

– Ничего, я его ещё сегодня не видела. – Маша снова качает головой. Затем смущённо улыбается. – Почему-то я всегда нервничаю в его присутствии. Может, всё из-за того, что вы настолько похожи?

– Да, нас даже родная мать часто путала, – я киваю.

– К счастью, он редко тут бывает, – Маша опускает взгляд. – Не обижайся, конечно, но… Ты случайно не знаешь, когда он уедет?

В недоумении развожу руками.

– Этот дом его, также как и мой, – отвечаю растерянно. – Родители специально построили такой огромный дом, чтобы в нём хватило места и для моей, и для его семьи.

– Вряд ли твой брат когда-либо заведёт семью, – Маша избегает смотреть на меня. Знаю, ей неловко говорить о подобных вещах. Она считает, что я сам должен решать все вопросы со своим братом. – Ему тридцать два, как и тебе, а у него до сих пор ветер в голове и он ведёт себя как подросток! Неужели тебя не смущают все эти его знакомые, странные звонки и визитёры посреди ночи? И потом, он вроде как вообще не собирается нигде работать! Почему ты не возьмёшь его в свою фирму?

– Думаешь, я не предлагал ему тысячу раз?

– Но он отказался, – Маша снова отворачивается к плите.

Морщусь, но молчу, доедая остывшие оладьи. Маша права, мой младший братец – источник моей вечной головной боли. Едва мы окончили школу, наши дорожки тут же разошлись: я занялся делами, продолжая семейный бизнес, а брат – развлечениями. Он вечно где-то мотался, ездил, знакомился с разными людьми и тратил наши общие деньги. Правда, к тридцати годам его часть наследства иссякла, и Арсений в каком-то смысле сел мне на шею. Нет, иногда у него появляются деньги, бывает, даже крупная сумма, но он никогда не говорит, каким образом её заработал. Точнее, я не спрашиваю – наверное, мне просто не хочется знать.

– Опять обмываете мне косточки, – Арсений появляется в дверях кухни, принюхиваясь к запахам от плиты. Маша сразу замолкает и достаёт чистую тарелку. Накладывает в неё оладий и ставит на стол рядом со мной. Арсений не заставляет себя уговаривать – он тут же садится. Решительно отодвигает от себя варенье и достаёт сметану. Всем своим видом показывая, что у нас с ним разные вкусы.