— Алексей Фёдорович это не дело, на поводу идти. Надо просто брать и сносить её. Почему мы пытаемся оправдаться?

— Нельзя. Мы не можем настроить против себя общественность. Надо убедить людей, что с развлекательным центром будет лучше, что дадим мы там уголок этой библиотеке…

— Алексей Фёдорович, при всём уважении…

Я ударяю кулаком о столешницу и смотрю на своего заместителя.

— Если вы не можете справиться самостоятельно с этой задачей, я найду кого-нибудь другого на ваше место.

Я поднимаюсь на ноги и надеваю пиджак на плечи. Застёгиваю его, всем видом давая понять, что разговор окончен. Оставшись в кабинете один, всё-таки сажусь в кресло и решаю выкурить кубинскую сигару. Смотрю на часы.

Десять — десять.

Водитель уже отписался, что везёт пташку на обследование, и что ребята, караулящие её у подъезда, взяты на мушку. И я хотел бы проконтролировать всё. Желательно убедиться, что Мария не приложит руку, не попытается заплатить врачам. Моему ребёнку нужна здоровая мать.

***

Администратор принимает меня сразу и выдает карту для прохождения необходимых врачей и анализов. Электронная очередь называет мой номер. Так странно. Вроде бы и людей тут нет, а всё равно везде проходить по велению терминала. Страшно становится, что однажды искусственный интеллект захватит весь мир.

Когда я прохожу всех врачей, меня провожают в комнату ожидания. Это так странно, когда твоей жизнью кто-то управляет. Вроде бы я пока не подписала договор, ещё даже не услышала условий становления суррогатной матерью, не согласилась на них, но он уже начал управлять моей жизнью. А я только его имя знаю. Алексей.

Я делаю глубокий вдох и беру в руки журнал. Знаю, что вся эта гламурщина вряд ли заинтересует, но открываю и начинаю листать странички. Хотя бы для того, чтобы как-то скрасить время. Взгляд прилипает к полуобнажённому мужчине, а мысли улетают в прошлое.

— София Вадимовна, вы бы могли пройти в другой кабинет? Там вас ожидают! — произносит администратор, и я перевожу на неё отрешённый взгляд.

Я думала о детском доме, о детях, которых уже давно не видела, о нянечках, которые ждут моего прихода, а я работаю без выходных. И вряд ли теперь смогу явиться туда, если подпишу договор, согласно которому мою жизнь распишут за меня. По минутам. Разум кричит, что нужно бежать, не ввязываться в эту авантюру, но деньги нужны.

Я откладываю журнал и поднимаюсь на ноги. Иду за девушкой, чтобы услышать вердикт. Она открывает дверь и пропускает меня вперёд. В кабинете закрыты все окна, через жалюзи едва просачивается свет. Сначала я хочу вырваться оттуда, словно птица из клетки, но понимаю, что меня не пытаются обидеть.

— Здравствуй! — знакомый мужской голос.

Я смотрю на крепкую спину Алексея, ровно расправленные плечи и потихонечку выдыхаю, пытаясь успокоиться.

— Добрый день. Темнота — ваш конёк? Вы второй раз подряд прячетесь, словно боитесь показать своё лицо.

Кажется, получилось сказать всё без дрожи в голосе.

— Если и боюсь, то что с того? — резко отвечает он, а вибрации в голосе усиливаются, превращаясь в кристаллики льда, что больно впиваются, царапая душу.

— Да ничего… Дело ваше. Возможно, вы какая-то звезда или кто-то ещё, но вы должны будете подписать со мной договор, и в идеале мне нужно видеть ваше лицо и фото в паспорте, чтобы быть уверенной, что меня не кинут.

Он усмехается. Смеётся надо мной. А что, собственно, смешного я сказала? Я должна быть уверена, что получу деньги и рассчитаюсь с долгами.

— Ты молодец. Хваткая.

— В детском доме не только хваткости научишься… Вы ведь в курсе, что я детдомовская? Подойдёт ли вам такая суррогатная мать? Или будете искать другую, с хорошей родословной?