— Исключено! — цедит он сквозь зубы, и я замечаю, как мужские руки сжимаются в кулаки. — Ты откажешься от ребёнка и исчезнешь из его жизни. О его развитии сможешь узнавать из новостей, наверняка журналисты будут добывать какую-то информацию. Я не обязан отчитываться перед тобой.

— Ладно! — сдаюсь я.

— Ладно? — переспрашивает Алексей, явно удивлённый тем, что я так быстро пошла на уступки.

— Ладно, — пожимаю я плечами.

— Ладно! — повторяет он уже тише и хмурится.

— Я хочу, чтобы вы уважительно относились ко мне на протяжении беременности, чтобы мы были на равных. Я не потерплю запугиваний и отношения к себе как к прислуге.

— А я относился к тебе, как к прислуге, или не уважал тебя? Сколько дней мы с тобой знакомы, я вёл себя уважительно… Если тебе не нравится то, что я перешёл на ты… Уж прости, но ты девочка ещё по сравнению со мной…

Я посмотрела на кружку чая, который он принёс и поджала губы. Алексей прав. С момента знакомства он только и делает, что заботится обо мне.

— Вы уехали вчера, а я ждала…

Смотрю ему прямо в глаза и отмечаю озорной блеск в них. Надо же, я, оказывается, и в сумерках вижу прекрасно. Прямо кошачье зрение…

— Я не обязан отчитываться перед тобой, и не стану этого делать… Уж прости.

Ладно. Хотя бы удалось отвоевать свет, уже хорошо. Впрочем, договор составлен так, что если мне только потребуется, я всегда смогу признать его ничтожным. Ухмылка расплывается в душе, и я кладу бумаги на столешницу.

— Ладно. Я думаю, мы с вами найдём общий язык.

— И всё? Свет — это всё, что ты хотела добавить в договор?

— Разумеется, нет, но вы ведь не думаете, что я подпишу его сейчас?! Я перечитаю всё дома внимательнее, а потом уже…

— Это слишком!

— Это нормально… Я не могу подписать такой документ, который полностью ограничит мою свободу на десять месяцев, не прочитав его при свете дня.

Слышу скрип зубов. Мне кажется, что юристы, сидящие рядом, дрожат, словно осиновые листки. Почему они так сильно боятся Алексея? Неужели это правда, что неугодных ему он перемалывает и закатывает в консервные банки?

— Ладно. Всё равно подписание договора будет не раньше завтрашнего дня, потому что ещё не все анализы пришли… Я отвезу тебя домой. Парни, внесите пункт с освещением. Я готов согласиться, но добавьте, что гостиная будет оставаться неприкосновенной, и если София захочет сюда зайти, то будет вынуждена терпеть сумерки, которые я так люблю.

А он меня уел. Один-один. Впрочем, я знаю, что мы ещё обязательно поборемся. Вот только непонятно, кто будет победителем в этой схватке.

8. Глава 8. Страшное предсказание

Я решаю отвезти её домой сам. Нет, это не ревность, просто я должен убедиться, что она доберётся туда в целостности и сохранности. В конце концов, мы с этой девочкой практически подписали договор. Она будет вынашивать моего ребёнка, и я не могу позволить, чтобы с ней, не дай бог, что приключилось.

— Тебе не нужно заехать в магазин за продуктами?

— Нужно! — широко распахивает глаза она. — А вы отвезёте и дождётесь, пока я всё куплю, или снова уедете?

— Я постараюсь дождаться, но ничего не могу обещать, потому что… Дела не ждут.

— Тогда мне лучше в магазинчик возле дома забежать… — забавно поджимает она губы.

Я мысленно закатываю глаза. Какая же она всё-таки заноза в моей заднице. Думаю, не предвидится ли что-то срочное. Вроде бы нет.

— Если меня вызовут по делам, я попрошу Владимира приехать за тобой.

На улице стало теплее, но я снова вспоминаю про пиджак, в котором она пришла. Следует премировать водителя о заботе, проявленной к матери моего будущего ребёнка.