Боже…

Не хватало только, чтобы решил, что я его соблазняю!

Быстро перемещаю руки. В попытке прикрыться, скрещиваю их на груди. Брови Тимура лениво ползут вверх, а губы растягивает кривая ухмылка. Не знаю, что это за реакция, но судя по тому, что он дальше говорит, на веселье вряд ли тянет.

– Клинт, – упоминает своего агента, – нашел няню для ребенка. Она будет водить его в сад и заниматься им в остальное время.

После озвучивания этой информации дурацкое волнение наконец отступает.

– Но я не просила няню. Я справлюсь сама, – отказываюсь решительно.

– Нет, не справишься.

Набираю полные легкие воздуха и жду, что Тихомиров как-то аргументирует свое мнение. Готовлюсь отвечать, однако он, к моему изумлению, этого делать не собирается.

– Это все? – не скрываю раздражения. – Может, объяснишь, почему ты так считаешь?

– Наверное, потому что я знаю твой график работы.

– И?

– В таком режиме с ребенком ты к концу первой недели загнешься.

Почему он всегда такой спокойный, а меня рядом с ним от эмоций разрывает на части?

– Не загнусь!

– Загнешься.

– Не понимаю, почему тебя это вообще волнует, если так меня презираешь? – выпаливаю для самой себя неожиданно. В конце вопроса голос резко обрывается, и губы покидает череда громких вздохов.

Тихомиров молчит. Тишина затягивается. Что-то появляется в его глазах… Обжигает и доводит меня до дрожи. Не знаю, какова природа этих чувств, но внутри меня такие катаклизмы происходят, невозможно пережить незаметно.

– Я никогда не говорил, что презираю тебя.

– Напрямую не говорил, – акцентирую я. – Достаточно того, что думаешь и как смотришь.

– Ты не знаешь, что я о тебе думаю.

Он упорно спокоен. Я до предела взвинчена.

– Нетрудно догадаться. После того, что ты сказал в самолете… – неосознанно затягиваю паузу. Жду, что он что-то на это ответит. Неужели надеюсь, что извинится? Глупости… Конечно, надеюсь. – Ладно, – быстро заполняю пустоту своих нелепых иллюзий. – Сейчас не об этом. Мне в принципе все равно. Вернемся к няне…

– Няня начнет работать завтра, – перебивает он меня.

– Ты не можешь приставить ее к Мише против моей воли, – наконец мой голос звучит твердо и ровно.

Но не успеваю я собой возгордиться, как Тихомиров вновь выбивает меня из равновесия.

– Это прописано в контракте. Жаль, что ты, судя по всему, так и не потрудилась его прочесть. Сделай это, как только представится возможность. Уверен, найдешь еще несколько интересных пунктов.

13. 13

Птичка

– Доня, привет, – бодро вещает мама и улыбается. – Как там мой сладик?

– Привет, мам. Миша уже спит, – поворачиваю телефон, чтобы она увидела через камеру сопящего рядом сына. – Набегался после ужина по пляжу и отрубился. А как у тебя дела?

– Да как обычно… Второй день ступор в сюжете. Может, у тебя есть что-нибудь интересное для меня?

– Мама, – одергиваю ее устало.

– Неужели мне все выдумывать придется? Все делать за вас? – расстроено вздыхает. – Вот ни за что не поверю, что у вас там ничего не происходит! Маленький спойлер, донь, ну?

– Лучше расскажи, что ты сегодня ела?

– У меня шесть утра, только поставила кашу варить, – отмахивается мама. – Ты с ним сегодня разговаривала?

– С кем?

– С Тихомировым же!

– Разговаривала.

– И? О чем?

– Вижу, у тебя все в порядке, – мычу в прижатый к губам кулак. – Буду ложиться спать. Не забудь о каше.

– Скажи хотя бы, где вы находились во время разговора?

– Пока, мама.

– Полина!

– Хорошего тебе дня.

Мазнув пальцем по экрану, откладываю телефон на тумбочку и беру контракт, который собиралась читать до маминого звонка. Никогда не считала себя беспечной или глупой. Но Тихомиров сегодня заставил почувствовать именно так. Этот контракт привез на подпись его агент – Клинт Митчелл. Торопил, поглядывая на часы, пока я пыталась прочесть хотя бы основные положения. Заявил, что в первом контракте, который я читала и подписывала, нашлась мелкая ошибка, что этот практически такой же, а у него запись к консулу горит. Я и подписала.