- Алло, - я слышу ее голос под аккомпанемент воды, и меня моментально срывает с новой силой.

- Скажи, Ась, - начинаю с наезда. - Тебе не кажется, что это перебор? Я чувствую себя постоянно неуместно и дебильно обрывая твой номер.

- Макс, - ее голос становится нервным и испуганным. - Извини меня, пожалуйста. Ты очень уместен, я безумно соскучилась. Но почему ты не хочешь понять? У бабули сердце. Если я вдруг попру против, ее тут же хватит удар.

- Да она просто манипулирует тобой! - рявкаю, повышая голос. -Я ей не нравлюсь! Я!

- Ты возвращайся, пожалуйста, побыстрее, - сглатывая слёзы, шепчет в трубку Ася.

- Через месяц только смогу вырваться, - говорю жестко и с раздражением. - Она за это время подыщет тебе кого-то поприличнее.

- Зачем ты меня обижаешь? - грустно и сдавленно шепчет она. - Сам выбираешь деньги вместо меня и смеешь в чем-то обвинять! Почему бы твоему отцу самому не покататься?

- Потому что это для нас с тобой! - срывает меня на крик. - Чтобы у наших детей все было!

- Прямо как у тебя? - становится злым и циничным ее голос. - Не хочу, как у тебя!

- Тогда чего ты делаешь рядом со мной, - психую в ответ. - Не хочешь? Так иди!

- Анастасия, с кем это ты там говоришь? - я слышу на фоне в трубке старческий пафосный голос.

- Это по учебе... - отзывается Ася, прикрывая рукой динамик, чтобы я не слышал их диалога.

Я вжимаюсь лбом в стену и несколько раз ощутимо прикладываюсь. Нужно решать эту ситуацию как-то принципиально.

- Извини, я здесь, - Настя возвращается к разговору.

- Что наврала? - Спрашиваю ее, чувствуя, как злые куражи набирают обороты.

- Я не врала, - теряется ее голос. - Сказала, что это из института. Одногруппник.

- Да?! Один из двадцати? Ну как скажешь, любимая! Как скажешь! - ору на неё. Отнимаю телефон от уха, зажимаю его в кулак и шиплю маты, буквально сдерживая себя, чтобы не расхреначить трубку о стенку.

- Макс! Мак... - она снова рыдает на другом конце, выворачивая мою душу своими всхлипами наизнанку.

Но остановиться не могу.

- А что? - мне хочется ударить ее побольнее той ситуацией, которую она создала. И я несу совершенную дичь, о которой потом тысячу раз пожалею. - Все одногруппники с тобой такое вытворяют, как я? Ничего ещё не стерлось, дорогая? Или это не за бесплатно? А со мной по любви?

- Да как... - Ася шокировано начинает заикаться. - Как.. ты смеешь?

- Я больше так не могу, Настя... Ты сама позвони мне, когда будет что сказать.

- Мне нечего тебе больше сказать! - несётся в динамике, и я сбрасываю вызов, боясь услышать что-то, что поставит между нами точку.

Наплевав на костюм, сползаю вниз по стене и сажусь на пол, обхватывая колени и голову руками.

Что сейчас произошло? Почему нас так порвало?

В груди ноет тупой болью. Голова отказывается соображать, агонизируя от бесконечных диалогов с НЕЙ, которые мне особенно нравятся, когда я кладу трубку.

Дверь номера открывается.

- Максимилиан, - отец переступает порог и зажигает свет. - Ты собираешься спуститься к гостям? Это в конце концов неприлично.

- Нет, - мотаю я головой, и прикусываю телефон, зажатый в кулаке. - Я улетаю завтра в Москву.

От озвученной мысли мышцы начинают вибрировать. Мне нужно что-то сделать, чтобы наша с Асей истерия наконец-то нас отпустила. И кажется я знаю способ все переиграть по-своему.

Ребёнок.

Твоей бабке придётся смириться. Аборт она не позволит. И моим придётся смириться.

- На кого ты похож, Макс, - отец вальяжно подходит ко мне и останавливается, глядя сверху вниз. - Эта девушка тебе не пара. Ее семейка не переносит нашу ещё с того времени, как старый Гордеев выпер меня из института и лично отправил в армию. Я не понимаю, почему ты упорно лезешь туда, где тебе не рады?