- Как же так... - мельтешит Ираклий Карлович, - Здесь все самое лучшее. Высшей пробы! - спешно вскрывает оставшиеся коробочки, - А вот! Вот, Мария, это колье посмотрите. Платина, белое золото и бриллианты. Главный камень композиции приобретён на аукционе в Женеве...
- Мне нравится! - хрипло вскрикиваю я, перебивая старичка, и, кажется, мы с ним синхронно выдыхаем, - Да, очень нравится. Остальные можно убирать, - захлопываю пару крышечек и отдергиваю от них руки, как от кипятка.
- Прекрасно, - кивает Миша и поддевает пальцами украшение, рассматривая, - Выставьте нам счёт, Ираклий Карлович. Благодарю вас.
- Конечно, Михаил Павлович! - старичок ловко начинает собирает чемодан, - У вашей дамы прекрасный вкус, - добавляет елейно и только что не кланяется, - Всего хорошего, - кивает мне и, подхватывая свой плащ, спешит к выходу.
Как это понимать? В моей голове панически звенит, и, кажется, я забываю, как дышать, когда Миша подходит ко мне сзади и кладёт на ключицы холодный металл украшения.
-Действительно хороший вкус... - хмыкает и проводит пальцами по шее.
За ювелиром захлопывается дверь, а я резко подлетаю с кресла, разворачиваясь к Мише лицом.
- Мне ничего не нужно! - расстёгиваю цепочку и скидываю на стол бриллианты.
- Выброси... - равнодушно пожимает он плечами и отходит в сторону.
- Как? - меня накрывает праведным гневом, - Как ты посмел так со мной?
- А как я с тобой? - холодно и ровно отзывается Миша, складывая руки на груди.
- Этот ювелир... - я задыхаюсь, и, повышая голос, прикладываю ладони к пылающим щекам, - Он же подумал, что я сплю с тобой за деньги!
- Мне догнать его? - Буров опасно прищуривается.
- Кого? - переспрашиваю, теряя нить логики.
-Ираклий Карловича, - ухмыляется Миша, - Чтобы рассказать ему о том, что он не прав, и ты спишь со мной по любви, а я это очень ценю...
- Да пошёл ты к черту! - выплёвываю, глядя в глаза мужчине.
Меня топит чувством обиды, и я очень жалею, что не могу дотянуться и смазать по Мишиной циничной физиономии.
Уши глушит пульсом. Горло сводит спазмом, но я держусь из последних сил, чтобы не разрыдаться. В панике шарю глазами по кабинету в поисках куртки и сумочки...
- А ну села! - гаркает Миша.
Ловит меня за плечо и, как котёнка, закидывает в кресло, нависая сверху, - Даже не думай, - угрожающе понижает тон и уворачивается от моей летящей ладони, - Я, кажется, предупреждал тебя, что не переношу, когда на меня повышают голос!
- Ты меня провоцируешь, - шиплю ему в ответ сквозь зубы, - Смеешь на моих глазах унижать человека, который тебе в дедушки годится. Ты знаешь, что его чуть не хватил инфаркт? Да ты...
- Достаточно, я сказал, - рычит мужчина, а его глаза начинают темнеть, - Маша, не выводи меня. Я могу ударить!
- Я хочу уйти... - всхлипываю и чувствую, как по моим щекам неконтролируемо начинают бежать слёзы, - Я боюсь тебя...
- Мать твою... - в сердцах сплёвывает Миша и опускается передо мной на корточки, - Прости меня, - он берет мою руку в свою и прижимается к пальцам губами, - Прости, моя хорошая...
Я окончательно теряюсь, снова видя перед собой того мужчину, которого люблю, и начинаю рыдать сильнее.
- Я попробую объяснить? - мужчина вглядывается в мои глаза, и я, понимая, что все равно меня никто отпускать не собирается, обречённо киваю.
- Мне нужен был этот небольшой спектакль, чтобы Ираклий Карлович смог с достоинством отдать тот долг, который мне торчит его непутевый сын. Ираклий - старейший ювелир города, настоящий мастер, у него заказывала украшения ещё моя мама.