Достала старую сумку и начала свои сборы. Надеюсь, лекарь не решит ко мне зайти. Да нет, не должен, слишком важно себя держит, чтобы за девчонкой бегать. Просто нажалуется.

— Сбегаешь, значит, — дёрнулась, хватаясь за сердце.

— П-почему сбегаю?

— А зачем бы ты ремонт принимала вчера?

Ну да. Всё так и есть. Но как мне признаться? Я не знаю задумку Колина, не знаю чего он хочет. Я сейчас вообще не знаю кому можно верить, а кому нет. Глаза могут видеть одно, а реальность откроет совершенно другое.

— Обстоятельства изменились. Но я могу заплатить. У меня отло…

— Не надо! Ты мне помогла, я тебе, — прищурившись резко развернулся и быстро вышел.

И чего это он? Немного постояла, махнула рукой и с удвоенной скоростью начала собираться. А вдруг он пойдёт звать того противного лекаря? Они меня свяжут и отвезут в город к ищейкам. Не-е-ет я не могу. От расхода магии у меня в глазах двоилось, слёзы практически полностью закрыли обзор.

— Спокойно. Не может так не везти, — заставила себя сделать спокойный глубокий вдох, небольшая задержка и медленный выдох.

Вытерла глаза и пошла на кухню собрать свои сборы, самые редкие травы. Удивительно, но в местном лесу мне удалось найти много редких трав. Может, потому, что эта деревенька сильно южнее?

Будь моя воля всё бы забрала, но… не унесу. Столько трудов впустую. Ай, ладно жадность до добра не доводит. Осмотрелась вроде ничего не забыла.

Пора.

Поправила ремешок сумки на плече, перехватила удобнее котомку с травами вышла во двор и обомлела. Ну вот, как я и боялась Колин повезёт меня в город и сдаст ищейкам. Вот и добегалась глупая маленькая птичка. Ну да, крылья давно обрезали. Не взлететь.

— Ну чё стоишь? Давай живей, пока лекарь магический резерв за обедом повышает у Олетты.

— В-вы меня ищейкам сдадите? — противные слёзы опять мешали.

— Глупая. Садись бегом, — Колин спрыгнул с телеги, забрал сумку и котомку кинув не глядя за высокий бортик, легко перенёс меня, осторожно усаживая на свежескошенную траву. — В город отвезу, но не сдам. Ты ничего дурного не сделала.

— Но вы же…

— А что там знать? Если у тебя душа чиста и сердце доброе, так оно сразу видно. И поступки твои и дела об этом говорят. А лекарь тот, — Колин поморщился. — Лекарь гнилым стал. А ведь по молодости ничего такой был. Правда, всегда свою выгоду чуял и не упускал.

— Спасибо.

И опять слёзы на глаза просились. Да что ж ты будешь делать с этой эмоциональностью. Надо немного отдохнуть и всё наладится. А в новом городе, может, и получше будет. Смогу затеряться среди толпы. Да и кому там будет интересна юная травница?

— У меня в городе тётка. Первое время у неё побудешь, а там сама решишь, — Колин достал из травы свёрток и протянул мне. — На вот поешь, моя быстро собрала ещё горячее. Там одеяло есть укройся и спи. К утру будем на месте.

— Спасибо. А это не тот город…

— Нет. Лаоф из другого. Ты не бойся, я в другую сторону еду, чтобы вы случайно не пересеклись.

— Спасибо, иллан Колин.

— Да брось, ты ж мне в дочери годишься. Жаль, что с сыном не сложилось. Ну да это такое. Коли не люб, то и начинать не стоит.

Я его слушала вполуха, с жадностью вдыхая аромат жаркого из горшочка. Пользуясь тем, что мужчина сидит ко мне спиной, ела жадно, быстро, но тихо. Закусила всё это тёплыми пирожками с капустой и мясом. Довольно погладила сытый живот, и завернувшись, как в кокон в одеяло, уснула.

— Светлого дня, Гаррард, — после волшебной ночи, в объятиях любимого хотелось петь и делиться переполняющими эмоциями со всем миром.

— Я не знаю насколько он для него светлый, — любимый сидел в кресле уже полностью одетый.