— Как ты здесь оказался? — я остановилась, переводя дыхание, растирала поясницу, гладила живот, успокаивая своего ребёнка. Что-то и в животе неспокойно.

— Не важно.

Пожав плечами, взялась за ветки и потащила дальше. Надеюсь, что замок находится там, куда иду. Не хотелось бы вместе с упрямцем заблудиться. Он же так и не дал мне посмотреть, что с ногой, но магией мне удалось чуть заморозить боль, а листья кирожи заражения не допустят.

Уж не знаю каким таким чудом, но мы вышли на широкую тропку. Значит, скоро выйдем. И точно, сделав ещё две остановки, мы вышли к замку, но не к главному входу, а сбоку. Не успела погоревать этому, ведь нас могли не увидеть, а я уже устала тащить ребёнка, как открылась тяжёлая дверь и выбежало два стражника.

На меня не обратили внимания, а вот мальчика один подхватил на руки и понёс домой к лекарю, а второй, наконец, удостоил меня внимания. Осмотрев с ног до головы спросил что случилось и где я его нашла.

Понятное дело у меня не было ответов на эти вопросы. А нашла на поляне, где эта поляна не покажу, потому что не местная, так далеко никогда не заходила. А чего сегодня зашла? Так стон услышала и пошла на него. От предложенных монет отказалась, чем вызвала удивление мужчины, но мне было уже всё равно. Я устала. Поясница горит огнём, а живот ноет. Мысленно махнув рукой медленно побрела вниз и домой.

Пусть Туве причитает откуда я такая взялась, и как не догадалась до простого. Пусть. Лишь бы оказаться под защитой дома, и, в конце концов, унять боль.

Нежно-голубой ковёр обижал своей красотой и неприступностью. Почему этот гордый цветок не пошёл в мои руки? Чем они плохи? Поясницу прихватило сильнее и я, дойдя до дерева, осторожно опустилась на землю, придерживая живот.

 — Всё хорошо, малыш, — я гладила живот, рукой чувствовала удары ручками и ножками. — И с мальчиком тоже всё будет хорошо. Он уже дома и о нём позаботятся.

Голубые цветы, как в насмешку, укрыли землю, где я сидела. Ууу, вредные. И ведь хочу заиметь такой цветочек, это же сколько интересных настоев можно приготовить. Да и Туве они помогли бы быстрее на ноги встать.

Рука скользнула вниз, погладила нежные листочки, мохнатый стебелёк, пальцы осторожно обрисовали контур лепестков.

— Ой.

Я села ровнее и вновь смогла прикоснуться к цветку. Как так? Полдня пробегав от одного к другому, но так и не взяла. А теперь сам пришёл? Несколько раз зажмуривала глаза, чтобы убедиться в том, что так и есть: цветок сам хочет быть сорванным.

Достав маленький ножичек осторожно срезала тонкие стебли и складывала в корзинку. Чувствовала себя, словно к чуду прикоснулась. Хотелось забрать всё, что есть. Стоило уловить мысль, как замерла.

— Ой, — осторожно положила нож в корзинку и встала, придерживаясь за дерево. — Спасибо.

И тихонько пошла домой. Благие создатели, я чуть не совершила страшную ошибку. Жадность. Нам столько в школе говорили об этом, а всё равно чуть не попалась. Редчайший цветок и я готова нарвать как можно больше просто чтобы было. Впрок. Но это же не сухарь, та даже их невозможно заготовить впрок. Заплесневеют. Нельзя травникам жадными быть — трава в наших руках умирать будет. Кого-то боги быстро простят, а бывает, что на всю жизнь без возможностей оставляют.

А ведь я никогда не считала себя жадной. Всегда бережно относилась к дарам природы и не брала лишнего. А тут... как нарочно. И живот ноет. Скорей бы к Туве прийти и всё расспросить. Прикрыв цветы широкими листьями, прибавила шаг. Скоро солнце сядет, а я никак до городских ворот не дойду.