Было невыносимо признаваться, что от тебя хотят избавиться, но жалобы госпожи Филберт не приведут ни к чему. В лучшем случае, обвинят во лжи меня, в худшем – уволят Торни.

Кухарка сначала растерянно захлопала глазами, но как любая прислуга она соображала быстро.

– Ах эта сушеная ящерица! – глаза госпожи Филберт сузились. – Она пожалеет, что на свет родилась. Подставить меня, отравить еду…

Внезапно голос подал Морстон.

А я и не заметила, как он подошел.

Стоя в дверях, дворецкий принял у запыхавшейся Донны таз и воду и, сделав ей знак исчезнуть, огорошил.

– Думаю, когда лекарь явится, надо дать ему пару монет за ложный вызов. А леди Джине сообщить, что занемогла леди Энни… Она неважно себя почувствует и останется в спальне. Аккурат до самого отъезда леди Джины на Старфайр.

Я не сразу поняла, в чем смысл задумки Морстона.

Но когда вникла, поразилась его сообразительности.

В самом деле, если мачеха будет думать, что ее план удался, она не будет выдумывать что-то еще, к чему я могу быть не готова.

– Да-да, – закивала госпожа Филберт. – Торни полегчает после… э… – она мучительно подбирала слово, – процедур, простите, леди, мы на кухне на высоком изъясняться не очень умеем. Этикеты всякие – это вот к нему, – кухарка мотнула головой в сторону насупившегося дворецкого. – Жалко бедняжку, конечно, но хорошо, что не вы выпили. Лекарь, если определил бы, что жгун-травой отравились, как пить дать, решил бы, что от дитя решили избавиться. Репутация ваша пострадала бы. Оно, конечно, лекарям положено молчать, да только старик Ваин хуже любой сплетницы.

Джина превзошла себя в своей подлости.

И помучиться бы заставила, и репутацию бы похоронила, ни о каком замужестве и речи бы уже не шло в принципе. И, что самое важное, завтра я бы не путалась у нее под ногами.

Кулаки сжались от бессильной злости.

Сочтемся, Джина.

Плам бы ни за что не пошла в деревню без приказа мачехи. Больше, чем уверена, компаньонка и знать не знала про существование жгун-травы. А вот Джина местная.

Так что мой счет к ней рос.

– Идите, леди, – госпожа Филберт мягко подталкивала меня вон из библиотеки. – Мы тут закончим и проводим Торни к вам. Может, будет вяленькая еще, но живая.

Понимая, что я тут всем только мешаю, я смирилась и вышла.

Пометавшись немного по своей спальне, я открыла книгу, которую принесла из кабинета отца еще перед обедом, но никак не могла сосредоточиться на содержании, какие-то обрывки и образы путались в голове, потому что мысли все время возвращались к бедной горничной, принявшей удар на себя, так что мне пришлось отказать от идеи отвлечься с помощью чтения.

Потирая все сильнее зудящее плечо, я посмотрела наряды, которые достала Торни к завтрашней поездке, и снова разозлилась на Джину.

Это все никуда не годилось.

Устав наматывать круги по комнате, я прилегла и неожиданно почти сразу провалилась в сон.

И снилось мне нечто удивительное.

Пугающее и завораживающее одновременно.

14. Глава 13. Тени прошлого

«Я стояла высоко-высоко.

На самой вершине башни.

Ветер трепал подол моего светлого платья. Надо мной кружили ястребы. Закат золотил линию горизонта, и у меня дух перехватывало.

От красоты и собственной смелости.

Ощущение близости пропасти щекотало нервы, в особенности, когда из-под мысков туфелек срывались мелкие обломки камней и падали вниз.

Я вглядывалась туда, где виднелась другая башня.

Знала, что сейчас он там и ждет моего сигнала. Только в отличие от меня, я ему хорошо видна. Он мог разглядеть все, именно поэтому я и надела это платье, которое так много обнажало и которое я не посмела бы надеть в общество.