– Разумеется, я сейчас отправлю слугу в деревню, – Морстон отвечал как обычно со всей обстоятельностью. – На хорошего целителя рассчитывать не приходится, но лекарь, конечно, есть… Это займет какое-то время, леди.

– Так не тяните! Ей же плохо!

Дворецкий отправился выполнять поручение, а меня, заламывающую руки, подхватила под локоток кухарка.

– Показывайте, где ваша бедняжка, – настойчиво тянула она меня в ту сторону, откуда меня принесло.

– А вы… – я не знала, как к ней обращаться, а еще терялась от интонации в ее голосе. Будто, если она обнаружит, что тревога ложная, не поздоровится абсолютно всем, включая лекаря.

– Я – Нэнси Филмор, ваша кухарка, – как с маленькой разговаривала со мной она, но может и к лучшему.

– Госпожа Филмор, а вы разбираетесь в отравлениях? – я позволила себя увлечь из холла.

– Моя бабка понимала в травах. У меня вот зелья не выходят, зато жаркое вкусное, – заговаривала она мне зубы, не давая снова удариться в панику. – Так что кой-чего да соображаю.

Я наконец взяла себя в руки и показала дорогу.

Первым делом госпожа Филмор посмотрела на стакан с соком.

– Цвет не тот, – поджала она губы.

Мне оставалось только пожать плечами. По мне сок как сок.

Хотя… Если приглядеться, то жидкость в графине действительно была немного светлее и больше отливала янтарем.

Тем временем, кухарка подошла к Торни и положила ей руку на лоб, затем посчитала пульс и принюхалась к дыханию горничной. И с каждым действием лицо ее мрачнело все больше.

Подозревая самое страшное, я кулем осела пуфик для ног.

А госпожи Филмор протянула руку к стакану с соком, макнула в него мизинец и, к моему ужасу, облизала.

– Сколько ты выпила? – спросила она строго у Торни.

– Два глотка, – еле выдавила горничная.

– Хм. Не смертельно, но очень неприятно, – резюмировала кухарка и, заметив мой полный непонимания взгляд, пояснила. – Жгун-трава.

Что?

Для это меня это звучало приблизительно так же, как выдуманная Торни плющеница.

– А что она делает? – облизнув губы, спросила я.

– Ах да. Вы же не местная, – спохватилась госпожа Филмор. – Она растет только в Старфайре, вам не откуда знать… Травка полезная, да только не внутрь принимать, а на тело мазать. А вот если настой выпить. Мучаться сильно будешь. И если не принять меры, то на следующий все, на что вас хватит, это лежать или сидеть и мучиться тошнотой и головными болями.

– Силы небесные! – обомлела я. – И зачем тогда кто-то делает настой?

Вот зачем мне его подлили, а было ясно, что должна была пострадать именно я, мне понятно было весьма отчетливо.

Не слегла, значит, можешь ехать на прием к владетелю.

А там и под ногами у мачехи путаться не буду, не смогу ей помешать договариваться насчет «Соколиной башшни».

– Если не беременная, то только зря пострадаешь, а вот если тяжелая, то ребятенка скинешь, – поджала губы кухарка.

– Так что? С Торни все будет хорошо? Она выживет? – сейчас это все, что меня волновало. Я себе не прощу, если она пострадает из-за меня.

– Выживет. Может пару месяцев женских не будет. А пока надо… – кухарка выглянула из двери и зычно крикнула: – Донна! А ну тащи графин с колодезной водой и таз! – и обернувшись ко мне, добавила: – Вы уж простите, леди, но надобно бедняжке промыть киш… желудок. Часа через два на ногах будет и без всякого целителя. Шли бы пока к себе в спальню, нечего вам на это смотреть. Только знаете, леди, не могла жгун-трава попасть сама по себе в стакан. Да и в бочонок попасть не могла. И я это так не оставлю! Буду жаловаться…

– Кому? – устало спросила я. – Морстону? Или может, Джине? Вы же сами говорите, что просто так эта настойка не могла оказаться в соке. И я склонна вам верить. Зато я видела, как Плам выходила из библиотеки.