Это как понявший основы чтения малыш, который теперь самостоятельно может из букв одного слова составлять новые. Он понял принцип, а то, что составленные им слова просты, так это только начало.

Плюс ко всему надо ещё учиться диагностике (и вот вопрос, учить анатомию или учиться распознаванию того, что видишь магическим зрением), но это вторично.

Главное, что никак не объяснить деду, так это то, что Лунные рассмотрели словесные конструкции заклинаний в виде программных строчек и расшифровали многие основные коды. А старик требует от неё заучивания старых громоздких формул без их понимания!

— Княжна, вам надо учиться, — словно в подтверждении её мыслям, посетовал граф.

— Я стараюсь, правда. Мне надо время. Вот увидите, я не подведу вас.

Он опять сверлил её взглядом, пытаясь понять, не дурачит ли она его, но Анха твёрдо смотрела в ответ. Её не надо подгонять, ей интересно то, чем она занимается, и она понимает то, к чему идёт.

Граф отошёл к окну и молча наблюдал за работой садовника. В старом саду пришлось спилить многие деревья, и он стал выглядеть более неопрятным чем когда был заброшенным.

Анха помялась, не зная уходить ей или остаться.

— Ваши родители пользовались артефактами для работы, а вы выбрали себе что-нибудь? — наконец граф вновь вернул своё внимание к внучке, когда она уже на цыпочках подошла к двери.

— Артефакт? — не поняла Анха. — Ах, да! То есть нет.

— Алексис, — обратилась подошедшая графиня к супругу, — может, мы с княжной съездим в город? Пусть девочка посмотрит на людей и себя покажет.

— Как только выберет себе артефакт, так можете ехать, — упёрся граф.

Татия с сочувствием посмотрела на напряженную внучку, но ничего не сказала. Её долг —относиться к Анхе, как к взрослой. Малышка уже сейчас имеет право казнить и миловать, судить и одаривать тех, кто признаёт её власть.

Федоровские первыми склонились перед маленькой княжной и вручили свои судьбы правнучке. Теперь как бы ни было жаль девочку, они обязаны идти вместе с ней по выбранному ею пути и учить.

Анха едва заметно коснулась руки графини, поглаживая её. Эта пожилая дама вызывала у неё восхищение: не каждая женщина умеет красиво стареть и нести себя с достоинством. И Анхе не хотелось, чтобы графиня корила себя за те требования, что ей с мужем приходится ей выдвигать.

— Ваше сиятельство, о каких артефактах идёт речь? — спросила маленькая княжна.

Она уже была в тех помещениях, где хранилось множество всяких светящихся в энергетическом плане штучек и не рискнула ничего трогать. Слишком много было непонятных предметов! Поди догадайся, какой эффект окажет взятое в руки магическое украшение или сложенный кусок полотна, чаша, дудочка, ложечка, палочка, сушёные порошки…

— О тех, что хранятся внизу. Думаю, что вы уже побывали там.

— Я видела склад… — Анха замялась, — но, быть может, вы имели в виду какую-то скрытую сокровищницу? Признаться, я ещё не обследовала весь дом.

— Сокровищницу? Склад? — старик рассмеялся. — Источник только вам открыл доступ к артефактам, и я очень рад, что их так много, что вы сравнили место их хранения со складом.

— Вот как, — нахмурилась Анха, пытаясь вспомнить, видела ли она там шкатулки с драгоценностями. Ей казалось, что артефакты — это непременно украшения!

— Княжна, в вашем роду работали при помощи предметов, издающих особый звук. Чаще всего это были чаши, но когда уровень мастерства рос, то я видел, как при работе с энергиями применялись свиристели, флейты, дудки.

Анха приоткрыла рот. Только сейчас до неё дошло, что увиденные ею музыкальные инструменты лежат в хранилище вовсе не ради развлечения! А ещё она понять не могла, что там делают тяжеленные кованые и литые чаши, кубки, стаканы! Тогда и палочки, похожие на пестики, лежат там не для того, чтобы ими толкли что-то или дубасили кого-то, а для извлечения определенного звука!