Ответить на эти вопросы не успела. Дверной звонок звякнул, сбивая экстрасенсорный настрой, и залился пронзительным звоном. Я машинально бросила взгляд на часы. Восемь. Похоже, мой постоялец вернулся раньше, чем обещал. Сердце радостно подпрыгнуло.

Накинув тетушкину шаль, я выскочила во двор, торопливо пробежала по дорожке и открыла калитку.

— Добрый вечер, Лерочка, — раздался хрипловатый баритон.

В свете фонаря мне улыбался Стахов. Высокий, в небрежно наброшенной на плечи куртке, со слегка отросшей за день щетиной и смеющимися глазами. Видно, его день, в отличие от моего, прошел плодотворно. Наверняка не обошлось без какой-нибудь фифы.

— Добрый, — я расстроенно вздохнула и посторонилась, пропуская гостя.

— Вы меня дождались, — улыбка постояльца стала еще шире. — Я польщен.

— Напомните мне выдать вам запасные ключи, — не разделила я его восторга.

— Лерочка, что с вашим настроением? — удивленно посмотрел на меня Стахов.

— А что с ним?

Я вошла в дом и остановилась, наблюдая, как Лекс снимает куртку.

— Мне кажется, вы чем-то расстроены, — повесив одежду в шкаф, заметил постоялец. Он провел рукой по волосам и обернулся ко мне. Светло-карие глаза снова заблестели золотистыми искорками.

— Ужинать будете? — вместо ответа спросила я.

Хорошее настроение гостя почему-то не внушало мне оптимизма.

— Я бы не отказался от чая, — снова улыбнулся Стахов.

Ясно. Уже успел где-то поесть. Мысль о неизвестной дамочке приобрела более выраженные черты. Я почувствовала, как в душе заворочалась ревность.

— Хорошо. Приходите на кухню, — задавив ее ростки, вскинула голову и обворожительно улыбнулась. Подумаешь, дамочка. Еще посмотрим, чья возьмет!

— Дайте мне пару минут, — заинтересованно посмотрел на меня Лекс. В его лице что-то неуловимо дрогнуло. Оно на миг как-то странно изменилось, черты заострились, глаза потемнели.

— Не задерживайтесь, — кивнула я, решив не обращать внимания на непонятные странности.

Лекс довольно усмехнулся, прижал к груди кожаную папку и отправился в сторону своей комнаты, а я немного понаблюдала за движениями его… м-м-м… ягодиц и пошла на кухню, готовить чай.

Хотя в доме у тетушки была огромная столовая, я обычно предпочитала есть на кухне. Так мне было привычнее. Все двадцать три года моей жизни прошли в обычных малогабаритных квартирах, и нынешние буржуйские хоромы вызывали у меня нечто вроде клаустрофобии наоборот.

 Бухнув на плиту чайник и расставив чашки и тарелки, я отправила в духовку завернутое в лаваш мясо с тертым сыром и помидорами, сделала бутерброды с бужениной, выложила на подставку для торта свежеиспеченный бисквит и заварила чай.

Оглядев творение своих рук, довольно улыбнулась. Выглядело все красиво и аппетитно.

— Я тут вина купил, — заходя на кухню, жизнерадостно заявил Лекс. — У вас штопор найдется?

— Был где-то, — кивнула я, наблюдая, как постоялец водружает на стол бутылку красного. — Сейчас поищу.

Я выдвинула ящик шкафа и задумчиво уставилась на бесчисленные чайные ситечки, щипчики для сахара, мерные чашечки, всевозможные приспособления для выпечки и десяток разнокалиберных шумовок и половников. М-да. С выпивкой отношения у меня были эпизодическими, тетушка алкоголь тоже не жаловала, поэтому найти в ее кухне штопор оказалось делом нелегким. Пришлось проверить несколько ящиков, прежде чем я обнаружила древнюю складную открывашку.

— Как бы она прямо в руках не развалилась, — с сомнением пробормотал Лекс, аккуратно ввинчивая штопор в пробку. — Ну-ка! — он осторожно потянул за рукоятку и легко открыл бутылку.