Во всеобщей панике никто не заметил падения. 

Я же, оказавшись внезапно на полу, глупо застонала, ощутив, как резкой оглушающей болью отозвалась моя рана на спине. Решив попробовать отползти, я потянула лежалее на боку кресло в попытке его поставить, но оно оказалось слишком тяжело для меня. Вместо того чтобы его поднять, я завалила его на себя, да так, что подлокотник врезался в поясницу, принеся мне дополнительную боль. 

Растянувшись на животе, я замерла, придавленная своим же инвалидным креслом. Нужно было подниматься, но болезненный огонь в спине был настолько силён, что дышать стало сложно.

- Да закройте вы рты! - рявкнул северянин. - Хотел бы, всех тут перевешал. Риган, тащи повариху с её соплячкой на кухню, я уже неделю толком не ел. Мясо мне и побольше. Тревс, отыщи тех, кто готовил на казарменной кухне, и, вообще, вытаскивайте всех крыс из их укрытий. Чтобы через два часа все наши были сыты и размещены по комнатам. Ты, старуха, - я услышала громкие шаги, - ты скажешь мне, когда и куда отбыл князь, или я добью вашу княжну. Ей и так сейчас больно, поверь. Мне показалось, она тебе дорога, так облегчи её участь. Ты скажешь?

Тишина. 

- Да, гер - голос няни казался глухим и испуганным.

Зажмурившись, наверное, я впервые в жизни призвала тьму, что клубилась во мне, и укутала в неё свою душу, отодвигая боль и страх от разума, освобождая себя от этих чувств. Мне стало так холодно, мир в миг окрасился в серые безжизненные тона, утягивая меня в бездну отчаянья. Но боль стихла, растворившись и отпустив моё тело.

Где-то там северный князь продолжал допрашивать ию Лунсию.

- Ну и? - поторопил с ответом мужчина.

- Они отбыли примерно час назад, - выдавила из себя пожилая женщина. 

- Куда? В какую сторону? - его голос звенел в моей голове.

Поняв, что сейчас старушка выдаст направление, по которому уехала Мояла, я собрала остатки сил и, превозмогая тьму и боль, выдохнула:

- Молчи, няня. Он всё равно меня убьёт, слышишь. Никто не оставляет наследников в живых. Это просто игра. Забава. Не смей ему отвечать.

Грохот, словно что-то развалилось на части. Чуть повернув голову, я поняла, что это гер ударом проломил полку камина. Сколько же силы в нём.

- Не говори, - снова выдохнула я, - он всё равно убьёт.

- Да, нужна ты мне? - взревел он. - Я ещё об баб не марался. Что я зверь и без того искалеченную добивать?! Так что поднимайся, нечего на полу валяться. Не такая ты уж и немощная. Гонору хоть отбавляй!

Он прошёлся вперёд, и я чётко расслышала, как стучат по деревянному полу низкие каблуки его сапог.

- А теперь конкретно и по делу, когда и куда укатил ваш князь, чтобы ему с умертвиями сношаться? Отвечай мне, старуха, иначе я спрошу по плохому, - раздалось гневное от северянина. - Могу спросить так, что слюни остаток жизни на платье пускать будешь. 

- Ия Мояла хорошая женщина… - пролепетала няня.

Северянин зарычал, выплёскивая всю свою злость. Сглотнув, я притихла.

- Да, плевал я на вдову, - натурально взвыл он, - мне нужен князь. Мне нужен труп этого убогого. Лучше сама говори, старуха, мне эти игры уже разонравились. Вы меня вывели так, как никто до вас!

- Юго-западный тракт, - шепнула испуганно ия Лунсия, - не трогайте только нашу Моялу. 

- Зачем?! - мой голос хрипел от боли. - Ты погубила нас обеих.

Снова громкий топот сапог. Северянин, словно зверь, метался по комнате.

- До чего же я ненавижу упёртых баб, - прошипел он надо мной. -  Ты им одно, а они в своё: упрутся, и хоть дрын о них чеши. Вы, княжна, не умертвие, напротив, я такую несговорчивую, упрямую, толстокожую особу впервые вижу. И хватит фонтанировать тьмой, я слышу отголоски вашей боли. Так что признайтесь, что вам там на полу неуютно, и попросите у меня помощи.