Спустя, наверное, час, приведя свои мысли в порядок, я с трудом приняла вертикальное положение и осмотрелась. Комната была пуста, утренние лучи проникали сквозь прозрачные занавески, заливая комнату мягким, приветливым светом. Боль в груди понемногу отступала, голова была ясной и полной идей, а душа требовала отмщения. Бедняжка Делия до самой своей смерти безоговорочно верила мужу, его отцу и своей сиделке, послушно выпивая яд, надеясь на излечение и скорую встречу с сынишкой.

Горестно вздохнув, я невольно покосилась на небольшой столик, который так и остался стоять рядом с моим ложем. Со злостью и праведным гневом взяла флакон с отвратительной жидкостью в нём, вертела и так, и эдак, глядя на отблески солнца на гранях закупоренной бутылочки, прошептала:

— Я уже не та Делия Рейн, любимый Фрэнк.

4. Глава 3

— Ора-а-а, — умирающим голосом простонала я, мысленно себе поаплодировав. У меня явно прогресс и стонать выходит с каждым днём всё лучше и лучше.

— Да, мадам Делия, — заботливо прошептала сиделка, склонившись ко мне так близко, что даже сквозь прикрытые веки я разглядела её веснушки, которые она тщетно старалась чем-то замазать. Девушка, затаив дыхание, пытливо всматривалась в моё лицо, наверняка разыскивая признаки моей скорой кончины.

— Мне плохо… воды, — просипела, вновь натужно закашлявшись, ещё и подёргалась в конвульсиях для пущей достоверности.

— Конечно, мадам, — радостно пискнула Ора, в одно мгновение покидая мои покои. Я же, стоило девице закрыть дверь, рывком поднялась, быстро схватила «микстуру», вылила её за кровать.

— Вот, мадам, — через пару минут появилась Ора, но я уже изображала из себя припадочную, тряслась, хрипела, даже подвывала и, видимо, делала это так убедительно, что подлая девица с удовлетворением прошептала, — уже совсем скоро, вот как пробирает.

Не знаю, как мне удалось сдержаться и не вцепиться в горло этой гадине, но я, лишь стиснув зубы и собрав простынь в кулак, ещё сильнее захрипела. Ора, вдоволь насмотревшись на моё представление, наконец ушла, оставляя меня в одиночестве, даже не позаботившись о том, чтобы поправить сползшее одеяло на болезной. И для надёжности посипев ещё несколько минут, я наконец смогла перевести дыхание и принять вертикальное положение…

Сегодня третий день, как я, придумывая любые предлоги, отвлекала сиделку и благополучно выливала отраву за кровать. После чего, театрально изображая боль, билась в конвульсиях и громко, протяжно стонала. Я даже научилась надолго задерживать дыхание, когда Ора склонялась надо мной, пытаясь определить, отошла я в мир иной или нет. И выслушав длинную тираду о том, какая я живучая тварь, радовалась как ребёнок, что выдержала ещё один неравный бой. Отмечая свою маленькую победу чуть желтоватой, с запахом болота водой из-под крана и недоеденным, забытым Орой сухариком. Есть и пить то, что приносила сиделка, я всё же опасалась. Но сегодня пора выбраться из покоев и осмотреться, в памяти Делии сохранились часть комнат и длинный коридор, но всё было весьма мутным и расплывчатым, что, впрочем, было и неудивительно.

На дело решила идти ночью, если Дель верно запомнила и поняла, то в поместье постоянно проживали: кухарка, служанка и сиделка. Остальных за ненадобностью Фрэнк давно рассчитал. Ещё обитал муж кухарки, но тот жил в домике привратника и был нечастым гостем в поместье, всё чаще находясь в коматозном состоянии после ежедневной попойки. Конечно, за пять лет могло многое измениться, ведь с каждым приёмом «микстуры» разум Делии медленно умирал, и последнее время она вообще ни на что не реагировала и даже мысли о сыне уже не добавляли ей сил... это была жуткая, кошмарная и очень страшная смерть.