Воздух сгущается, а стены логова будто сужаются. Чудовище, склоняясь, ставит бокал на пол и тут же берет меня за руку, заставляя подняться. Замираю, будто неживая. Только моргаю. В глазах Чудовища отражаются искры пламени. Его всего освещает огонь, будто он — продолжение личной стихии мужчины.

Чудовище дотрагивается до моего плеча и сокращает дистанцию между нами до ноля. Мои губы дрожат возле его губ. Дыхание перехватывает, когда Замут резко вторгается в мой рот языком, сливая нас в поцелуе. Настойчивыми движениями он проникает глубоко, ласкает, вытягивает из моих легких воздух. Он прижимает меня к себе и проводит языком по щеке, словно хищник.

Мое промокшее платье прилипло к бедрам, как вторая кожа. Я чувствую отклик тела Замута на меня. Твердым бугром он упирается мне в бедра, заставляет смущаться и вновь испытывать ощущения, которых я испытывать не хочу.

Чудовище замирает, его дыхание щекочет у виска:

— Кажется, ты пиздишь мне… Надя.

Его слова, будто пощечина, обжигают мое лицо. Одергиваюсь, пытаюсь вырваться, а мужчина лишь сильнее сдавливает меня в руках. Разворачивается, подталкивает к дивану.

Я легко поддаюсь напору. Любой бы поддался, находясь под мощью такого атлета. Он толкает собой до тех пор, пока я не касаюсь икрами мягкой поверхности.

— И в мыслях не было вас обманывать. — Все еще сохраняю ровный тон, хотя голос начинает дрожать.

— Да ну? Знаешь, сколько раз я раскалывал ферзей, считающих себя самыми умными? Это часть моей работы. — Плавно ведет рукой по талии, дышит в лицо. — Как думаешь, много времени мне понадобится для разговора с одной мелкой брехушей?

Отворачиваюсь, пытаюсь защититься, рефлекторно дотрагиваюсь ладошками до его груди. Вот это да… Никогда не щупала почти голого мужчину. Его кожа невероятно горячая, мне удается прочувствовать, как бешено стучит сердце Чудовища. Оказывается, оно есть. Он на пределе, возбужден не только физически.

Я слышу треск дров в камине и треск моего платья — Замут сжимает ткань на спине с такой силой, что маленькие пуговки на груди не выдерживают и разлетаются на пол.

— Не вру…

— Точно? — он говорит жестко, заглядывая мне в глаза, а кажется — в самую душу. — Номер школы?!

— Чего?

— Отвечай быстро!

— Первая…

— Кто твои родители?!

— Мать полукровка, отец астроном…

Ах, что за глупости я говорю?! Я не помню матери, никогда ее не видела. Мой папа — покойный владелец алмазной империи. Но даже несмотря на его любовь, я всегда чувствовала себя в семье белой вороной. Наверное, потому что внешне я не похожа ни на одного из родственников.

Замут обрушивает на меня вопросы, как из автоматной очереди. Не дает времени на раздумья. И с каждым новым моим бредом лишь крепче стягивает в кулаке платье, упирается лбом в мой лоб.

Также сильно стягивается нить самообладания внутри меня. Скоро порвется, как, впрочем, и остатки платья. Теряю контроль над ситуацией и схожу с ума от давления.

Замут создан выворачивать личности и мастерски получать информацию, даже не применяя пыток. Теперь я понимаю, почему Громов выбрал именно это Чудовище военачальником своей преступной армии. Замут при желании может перевоплотиться в такого монстра, что последствия его действ окажутся летальными. Жаль, я к этому не была готова.

И атмосфера между нами накаляется до предела, огненные вибрации наемника медленно уничтожают мое сознание, оставляя на месте серый пепел позора. Никогда прежде я была такой глупышкой. Чудовище очень умен. Закрываю глаза и скукоживаюсь, лишь бы не видеть его строгого лица.