В окно стукнул апельсин, разбившись кровавой кляксой о стекло, но я только скосила глаза. Инстинкт бойца включился молниеносно: я вся подалась в слух и напряглась. Что происходит?

– Я попытаюсь быть достойной вас, госпожа Првленская, – ровно и спокойно проговорила я, наблюдая за спутницей и стараясь не выдавать опасений. – Теперь я способна оценить, как вы были добры ко мне и сколько сил и времени потратили на моё обучение. Я ценю это и не позволю себе посрамить честь мелироанской девы. Поверьте, я умею быть благодарной и… благоразумной. Вы велели мне ничего не делать, и я успела убедиться, что порой это самая выигрышная стратегия…

– Это прекрасно, прекрасно, – часто закивала Лаптолина. – Но сегодня, к сожалению, ничего не делать будет недостаточно. Сегодня предстоит решить не только твою судьбу, Юна. А судьбу Квертинда. Она находится в наших руках. И только от нас зависит, сможем ли мы его спасти или погубить.

Она потянулась и крепко сжала мою ладонь. Глаза Лаптолины горели в свете фонаря так ярко, что я даже запереживала, что она нездорова. Мне стоило усилий не выдернуть руку и не схватить её за горло, требуя ответов.

– Погубить… Квертинд? – уточнила я.

– Именно, – подтвердила она. – Через его будущего короля. Только представь, какая ты огромная проблема для королевства. Какая уязвимость!

– Не представляю, – я всё же выдернула руку, выглянула в окно и уже рявкнула: – Что это за место?

Разум оставался холодным, тело реагировало на приказы, но в кровь хлынула знакомая кипящая лава, подгоняющая мысли. Я начала ощутимо нервничать, к тому же мы без конца подпрыгивали, как мешки с костями.

На очередном крутом склоне Лаптолина ойкнула и схватилась за край лавки. Я улавливала боковым зрением каждое её движение. Она меня убьёт? Сдаст Ордену Крона? Стязателям?

Ладони заледенели, и я сцепила их в замок.

– Должно быть, боги Квертинда очень разгневались на вас, когда позволили взглянуть друг на друга, – Лаптолина погладила край моего платья, как будто хотела успокоить. И подалась ближе, а я, наоборот, отодвинулась. – Это нестерпимая мука – отказаться от любви, но и она тоже останется в прошлом. Поверь мне, я… знаю, – она опустила глаза, будто о чём-то вспомнила, но мгновенно взяла себя в руки и продолжила: – Теперь всё изменилось. Преторий взял новый курс, и вскоре спокойствие в королевстве будет восстановлено. Ты можешь помочь, Юна. Настало твоё время творить историю, – Лаптолина облизала губы и напомнила мне безумную Чахи в хижине. – Иначе мы все погибнем. Боюсь, что тот раз, когда он провалил испытание, – только начало. Боюсь, что он способен и на большие жертвы. Ради тебя. Ради любви к тебе. Это путь к разрушению.

Дилижанс остановился, и я, не замечая близости Лаптолины, лихорадочно припала к окну. Жадно всмотрелась в темноту, надеясь заметить движение, фигуру, знакомый силуэт… Сердце подскочило к горлу от страха и безумного желания найти глазами того, о ком говорила Првленская. Неужели я сегодня увижу ментора? Неужели он здесь? Он где-то рядом?

Взгляд шарил по округе, но видел только бесконечные кусты лаванды и морскую гладь на той стороне поля. Свет молодого полумесяца отражался от воды и серебрил волны.

Восторг, злость, смятение, ярость и радость, обида и надежда смешались в такой дикий коктейль эмоций, что у меня закружилась голова. Я не слышала того, что говорила госпожа Првленская, не слышала звуков ночи, не слышала ничего, кроме стука собственной крови в ушах.

– …должно быть что-то, – как будто издалека доносился голос. – Что-то такое, о чём знаете только вы. Что-то, что оттолкнёт его от тебя, не позволит уйти с головой в эти пагубные отношения. Ты должна убедить его жениться на Талиции. Должна убедить его стать королём. Избавь его от себя – и спасёшь королевство.