— А я — Тильда Лорендин, — представилась обладательница драгоценного платья. Она не стала приближаться и даже не закрыла кружевной зонтик. — Моя семья владеет не только плодовыми рощами и виноградниками, но и хлебными полями ближе к Полуострову Змеи. Мы обеспечиваем продовольствием саму столицу! И, конечно, щедро жертвуем Мелироанской академии.

Тильда совсем не смутилась, когда говорила о своём богатстве. Она быстро скользнула взглядом по моей фигуре и отвернулась, уступая место следующей сестре.

— Матриция Ноуби, — сама протянула мне руку девушка с хриплым голосом. — Сёстры и служанки зовут меня “поцелованная Нарциной”.

В отличие от предыдущих, эта благородная дева не была красавицей: длинный нос с горбинкой и раскосые, далеко поставленные глаза с густыми рыжими ресницами делали девушку похожей на корову. А частые веснушки и светло-медные волосы и вовсе позволяли назвать леди Ноуби Бурёнкой. Впрочем, когда я поймала взгляд Матриции, то смягчилась и решила, что всё же она похожа не на корову, а на телёнка. Столько было в них жалости, простодушия и наивности.

— Песни Матриции трогают самых чёрствых, — вступилась Зидани. — Когда она поёт, птицы замолкают, а сердце стучит тише, боясь пропустить даже нотку чудесной мелодии.

— Благодарю, сестра, — захлопала пушистыми ресницами телёнок Матриция.

Хоть не мычит, и на том спасибо, злобно подумала я. Но сама себя одёрнула: не стоило обижаться на девушек за то, что они не верили мне. В конце концов, я бы и сама не поверила в легенды Ордена Крона, не проведи я целый год подле господина Демиурга.

— Так вас всего… семь? — взглянула я на оставшихся четырёх благородных дев, которые только намеревались представиться.

— Мелироанских дев всегда семь, — пояснила бледная копия Элигии. — Каждые полгода мы встречаем и провожаем сестру. Так заведено со времён открытия. Это очень символично: семеро богов Квертинда — семь дочерей Мелиры, — она дотронулась до своего знака соединения — чёрной орхидеи — и бросила взгляд на мой ошейник. — Меня зовут Хломана Дельская, я приехала из Лангсорда. Увлекаюсь изучением геральдики и родов Квертинда, но ни разу не встречала чёрного паука. Если твой дом основан больше года назад, то упоминание уже должно быть в новых гербовых книгах… Могу я взглянуть?

— На… — я запнулась. — На чёрного паука?

— Угу, — увлечённо буркнула Хломана, довольно нахально рассматриваю мою шею. — При активации ритуала менторства появляются кровные гербы. Магия Толмунда.

— Магия Толмунда, — эхом повторила я и ненароком поправила браслет-артефакт.

Надеюсь, ментор додумался обновить ментальную магию на нём. Не хотелось бы демонстрировать обретённым сёстрам то, насколько всё-таки мы с ними отличаемся. Неудачная попытка метнуть нож и без того подпортила мою репутацию.

Я сняла ошейник. С новым любопытством ощупала знакомый рельеф лап и повернула голову, позволяя любопытной леди рассмотреть паука.

— Интересно… — протянула она. — Мейлори черного паука.

Взмахнула рукой, чтобы дотронуться до моей шеи, но всё-таки не стала меня касаться.

— Юна Горст, — сердито поправила я. — Как, напомни, тебя зовут? Элигия?

— Хломана Дельская, — повторила девушка.

— Не волнуйся, — оттеснила Хломану милая леди в шляпке. — Ты быстро запомнишь всех. Я — Финетта Томсон.

— О! — обрадовалась я, услышав знакомую фамилию. — В Кроунице я доставляла диковинные вещицы госпоже Эрике Томсон, ментору Виттору Оуренского. Вы тоже родственники?

— Я её дочь, — улыбнулась Финетта. — Моя мама выдающаяся меценатка Квертинда, знаток искусства и коллекционер редкостей. Часть обстановки замка нашей академии пожертвована ей в качестве бывшей воспитанницы и яростной охранительницы наследия Иверийской династии.