Не желаю видеть в его глазах презрение и ненависть!

Пусть и любви во взгляде Райта, обращенном ко мне, тоже не было, зато я могла там увидеть уважение. Которое совсем не заслужила.

Не буду больше ходить вокруг да около, а перейду к самому главному.

Моя милая Арилеса, я хочу рассказать тебе историю своего преступления, которая началась во времена нашего с твоим отцом обучения в академии. Тогда я была слишком юной и самовлюблённой. Но в этом не было ничего удивительного. Ведь мне с самого детства твердили, какая я умница и красавица. Да и жениха выбрали под стать. Средний сын маркиза Лазарского был моим одногодкой и выгодной партией. И я настолько уверилась в нашем совместном будущем, что даже не могла подумать о чём-то другом.

Если быть до конца честной, то тогда я не была влюблена в твоего отца. Меня воспитывали довольно практичной особой. Я знала, что такое долг перед семьёй и положение в обществе. И это казалось самым главным в жизни. Но твой отец был другим. Райт очень часто слушался велений сердца, а не разума, чем вызывал во мне искреннее недоумение, а иногда и раздражение.

Он был категорически против договорного брака и поначалу пытался поговорить со мной, пытаясь перетянуть на свою сторону. Вот только понимания от меня не дождался. И вскоре решил действовать иначе. Он встречался с сокурсницами, гулял с друзьями по кабакам, ввязывался в драки. Благо при этом не забывал учиться, поэтому преподаватели хоть и ворчали, но об исключении Райта речи не заходило.

Если скажу, что такое поведение жениха меня не задевало, то совру. Мне было неприятно видеть всю эту череду девиц, побывавших в его постели. Но из-за вбитого в меня с детства воспитания устроить скандал я не могла. Приходилось тренировать выдержку и всё время напоминать, что Райт ещё слишком молод.»

— А я и не знала, что папа не хотел жениться на маме, — прошептала Арилеса, прижав к груди раскрытую тетрадь. — Правда, не понимаю, почему. Она ведь была невероятной красавицей. А бабушка рассказывала, как гордилась такой невесткой. Хотя, если всё дело в договорном браке, отца я тоже могу понять.

Девушка, как и её отец, терпеть не могла условности и ограничение свободы выбора. Поэтому, как бы неприятно ей ни было узнать про некоторые аспекты взаимоотношений родителей, винить отца она не могла.

«Первым тревожным звоночком стали расползающиеся слухи о том, что Райту в ухаживаниях отказала какая-то целительница. Поначалу я не придала этому значения и даже мысленно похвалила неизвестную мне девицу, у которой хватило ума понять, что кроме интрижки ей ничего не светит. Вот только Райт не пожелал отступать. И чем больше та магиня сопротивлялась, тем сильнее он добивался встреч с ней. Мне даже впервые пришлось одёрнуть его, указав на недопустимость такого поведения. Ведь у целительницы уже был молодой человек.

Да, я узнала, кто она такая, чтобы понять причину, по которой мой жених так на ней помещался. Ориана Фирс оказалась обычной нарой, способной похвастаться только наличием крови тайхаров и миловидной внешностью. По крайней мере, я не увидела в ней тогда ничего особенного. Сейчас же, по прошествии многих лет, могу с уверенностью сказать, что Ориана была не просто мила, а очень красива. Но, будучи ещё слишком юной и весьма самовлюблённой, я не пожелала признаваться в этом даже самой себе. Зато возненавидела целительницу всеми фибрами души, впервые почувствовав в ней угрозу для своего уже распланированного будущего.

Я ужасно ревновала Райта, испытывая к твоему отцу собственнические чувства, ошибочно принятые мной за влюблённость. Только как разлучить их не знала. Хотя ещё надеялась, что однажды они расстанутся. Ведь Райт очень некрасиво поступил с Орианой. Он шантажировал целительницу, обещая, что её парень вылетит из академии, если она не станет более ласковой. Поначалу ни она, ни я не верили, что Райт опустится до такого. Но когда у Вадима Канта начались проблемы в учёбе, а дисциплинарные наказания посыпались как из рога изобилия, я осознала всю глубину ненормальной, как мне казалось, жажды обладания Орианой.»