- Игорь, я… я не хотела сегодня так… я целый день ждала, когда ты позвонишь… а потом просто разозлилась, - убирает руки в карманы халата.

- Для меня это что-то должно значить? – приподымаю бровь.

Она теряется. Обнимает себя руками. И какого черта я это ляпнул?

- Нет. Наверное, нет. Извини. Спокойной ночи.

И никакой истерики. Никаких обвинений. Полнейшее равнодушие. Возможно, малость сожаления. Прикрываю глаза, нащупывая в кармане сигареты.

- Пошли, я покурю.

Выхожу в коридор, и она идет следом. Ни хрена не понимаю, что у нее в башке. Другая бы послала. По роже бы дала. Истерила. А она… ни черта не понимаю.

То безразличие, то покорность. И хрен ее разберет, что лучше.

***

Лунгу продолжает упорно смотреть в окно и делать вид, что меня здесь нет. Ничего в ней не поменялось.

Открываю окно, прикуривая еще одну сигарету. Перетряхивает уже от них, тошнит. Но все равно курю, на автомате. Мозг взбодрить.

Я, когда ее у себя в кабинете увидел, офигел. Неожиданно получилось. Я, конечно, был в курсе, что она тут трется, в рестике этом. Поэтому Морозова и отправлял обстановку разведать. А этот дебил решил бабок по-легкому срубить. Придурок.

Но, впрочем, его дерзость сыграла мне на руку. Женечка взбесилась и прибежала разбираться. В ее стиле. Только не ожидала, с кем разбираться придется. И глазки опустила, и вид сделала, что не знает. Стыдно, видимо, стало. Хотя если учесть, что я видел, она и стыд – вещи слишком друг от друга далекие. А вот прикидываться – это да. Пятерка ей за это.

-  Тебе куда?

- Домой. Адрес ты знаешь.

- Знаю-знаю. Чего ты за город поперлась на ночь глядя?

- Не твое дело.

- Не хами.

- Ты сам сказал прекратить делать вид, что я тебя не знаю. Поэтому ответ вполне приемлемый.

- Серьезно?

Это уже интересно. То есть я еще и виноват. Хорошая логика. Не пробьешь.

- Более чем.

- Я тебя придушу, Лунга, при-ду-шу.

- Пфф!

- Спасибо бы лучше сказала. Я ее посреди ночи от ментов отмазываю, а она выпендривается.

- Спасибо Вам, Игорь Юрьевич. Так нормально?

- Выразительности не хватает.

-  Ну, значит, обойдешься.

- Ты чего такая дерзкая сегодня? Еще два дня назад носилась от меня, сверкая пятками.

- Да потому что бесят. Вот такие, как ты, как этот дэпээсник. Возомнили о себе, будто право имеете себя так вести. Вы боги, что ли? Я что-то крыльев с нимбами не заметила!

Вновь отворачивается к окну, закидывая ногу на ногу. А на ногах у нее тонкие капронки. Стискиваю зубы, а потом просто торможу посреди дороги.

- Все, приехали. Давай. Вперед и с песней.

Женька хмурится, нервно оглядывается по сторонам, злобно сверля меня глазами. Сама напросилась.

- Придурок, - вылетает из машины и быстрым шагом идет по тротуару. До дома ей метров пятьсот. Пусть валит. Идиотка.

Пока Лунгу чешет по тротуару, злость сходит до приемлемой отметки, на которой я могу общаться с людьми, трогаюсь с места. Открываю окно со стороны пассажира.

- Сядь обратно.

- Сама дойду.

- Сядь в машину.

Начинаю закипать и повышать голос.

- А то что? Силой затащишь?

- Надо будет, затащу.

Лунга смеется, показывает средний палец и, оступившись, падает на асфальт. Не убилась, надеюсь.

Выхожу из тачки, пытаясь сделать серьезное лицо. На ржач пробирает.

- Очень смешно.

Огрызается, значит, живая.

***

Женька так и сидит на холодном асфальте. Потирает лодыжку, периодически всхлипывая.  Присаживаюсь рядом на корточки.

- Дай посмотрю, - тяну руки к ее ноге.

- Не надо. Отстань от меня. Не трогай.

- Прекрати пищать, - скидываю ее пальцы, касаясь уже распухшей лодыжки, - вывихнула, походу. В травму поехали.