— Точно детский сад, — улыбаюсь шире, пытаясь представить себе Илью на месте этих мальчишек. И никак не получается.

Интересно, он вообще когда-нибудь хулиганил? В школе, например.

Сава у меня уже сейчас шкодный, но я надеюсь, когда подрастёт, так шутить не будет.

— Я бы с удовольствием, но сегодня никак. Извини. Может, в другой раз?

— Ладно, — расстроенно вздыхает коллега.

— Не расстраивайся, — стараюсь её поддержать, — они же просто мальчишки. Сама сказала, вчера школу закончили. Перебесятся.

Собираю личные вещи в сумку, прощаюсь со всеми и выхожу в коридор, снова погружаясь в свои мысли.

Прохожу мимо знакомой компании парней. Видела их с Ильёй. Они так смотрят на меня, что хочется прикрыться сразу обеими руками. Внимательные, тяжёлые, изучающие взгляды. Меня ещё ректор предупреждал, что в университете есть группа парней, с которыми ни при каких обстоятельствах лучше не ссориться. Мне кажется, это они. И я прибавляю шаг, чтобы скрыться из их поля зрения. Не нужны мне сейчас неприятности, а вот эта работа крайне необходима.

Выдыхаю, спустившись по лестнице в холл первого этажа. Выхожу на улицу, щурясь от ещё тёплого сентябрьского солнышка. Быстро пересекаю плац перед учебным корпусом. Сворачиваю в сторону остановки.

Пока еду, снова думаю, как же мне выбираться из той клетки, в которую я угодила. На мобильник приходит сообщение из «офиса» с адресом Ильи. Я же ещё утром знала, что он поставил бронь на меня. Сейчас, видимо, подтвердил. Всё равно больно. Это сообщение напоминает мне о том, насколько странные и сложные у нас с ним вырисовываются отношения, и портит послевкусие от нашего спонтанного утреннего секса в ванной.

«Скажи, что я у тебя один!» — требовательный и ревнивый.

Один. Но сколько это будет продолжаться? И Илья ведь действительно всё понимает. Не отпускает. А я… я с ним иррационально маленькая девочка, которой очень нужна защита. А ему очень нужно простое тепло. Холодный, суровый, замкнутый в себе парень, который принимает решения.

Выхожу на остановке и иду к дому. Напротив машина охраны. Равнодушно следят, как я шагаю по двору. Сердце ускоряется, подбородок поднимается выше. Уже собираюсь нажать на кнопку звонка, как замечаю, что дверь приоткрыта.

Легонько толкаю её и ступаю через порог.

На первом этаже тишина. На полу небрежно валяется Савушкина ветровка и раскиданы маленькие кроссовки. Ставлю их на полку, ветровку вешаю в шкаф и не разуваясь иду сразу на второй этаж. Первым делом заглядываю в детскую. Мой сын сладко спит, прижав к себе затисканного плюшевого ослика Иа.

А в следующей комнате, которая когда-то была нашей с Толиком спальней, поперёк кровати спит он. Плотнее закрываю дверь и возвращаюсь к сыну. Сажусь на пол возле его кровати, беру маленькую ручку в свою ладонь и стараюсь даже не дышать, чтобы не разреветься.

Почувствовав меня, Савушка сонно моргает, хрипит «Мама» и переползает с кровати ко мне на колени. Жмётся всем своим тёплым тельцем. Укутываю его обеими руками, покачиваю, глажу по волосикам и всё же роняю слёзы прямо на тёмную макушку.

Соскучилась, сил нет. Так страшно потерять его и так велик соблазн попробовать забрать прямо сейчас из этого плена. Малыш досыпает, уткнувшись носиком в футболку Ильи, а я всеми силами сдерживаюсь, чтобы не натворить опасных глупостей.

Заберут, увезут, спрячут, и как тогда его вытаскивать, я не представляю. Снова в полицию? Или к тому заместителю прокурора? Что я ему предъявлю? Да он скорее лишит меня родительских прав как мать, которая подрабатывает шлюхой. Ситуация кажется совершенно безвыходной…