- Наворожить порядок тут может только глава дома. Маришаль, срочно заставь грязь исчезнуть! К нам едут! Олеся, бегом прихорашиваться! Что о нас подумают?!

- Не все ли тебе равно?

- Сейчас – нет, не с этими двумя. Побежали куда-нибудь!

- Дай, я тебе просто очищу платье, а волосы можно оставить и так, наверное. Хуже, точно, не будет.

Шарахнула я со всей дури, а дури во мне, как оказалось, много. Сама не поняла чем и как, но с гардин мигом осыпалась и сгорела прямо на полу синим огнем вся многолетняя пыль, чашки противно звякнули и побелели, смылся даже узор. Интересно, его можно вернуть? По окнам в какой-то дичайшей свистопляске заскользила теткина юбка, разорванная на сотни клочков. Сама же тетка вмиг упихнулась в узкое платье размеров на десять меньше, чем надо, я полагаю. Фух! Выдохнула и пожелала от души, чтоб платье всё-таки село ей по размеру, а то уж больно стремительно тетка начала бледнеть и синеть. Мама опрокинула чашку, и по комнате поплыл стойкий запах портвейна.

- Так! А еще шляпки!

Шух! И на голову тетушке приземлилось изящное нечто с горой фруктов и разнообразных цветов по верху тульи. Мечта садовода в конце сезона или модная штучка позапрошлых веков.

- А мне? - возмутилась моя драгоценная мама.

- И тебе!

На голову ей приземлилась шляпка-таблетка с клубами черной, как дым, вуали.

- Раскрой, пожалуйста, окна, племянница. Мы тут надышали за ночь немного, да и твой дядя Альжберт! Ты знаешь, от него так разит псиной.

- А я опрокинула чай. Он так странно пахнет, наверное, с заваркой было что-то не то.

- Угумс. Если заваривать вино в чашке, то с ним точно будет что-то не то.

- Это бывает. Мы делали глинтвейн из готовых пакетиков, но чтоб так пахло! Фи.

Я поспешила к окну. Роскошный лимузин полз по дороге, за ним на некотором отдалении, плотно дыша ему в низкий бампер, скорбно плелся высокий ослепительный джип.

- Кто их, вообще, пригласил? И почему так рано?

- Чтоб не опоздать, как мне кажется. Женихов много, а сокровище, которое кому-то из них достанется, только одно. Этих пригласила твоя мама, с нее и спрос. Я приглашала других, они будут несколько позже. Эстеты, лучшие филармонии ждут их и грезят во снах. Интеллигенты! Таких нигде и никогда не сыщешь. Маришаль, ты, точно, будешь довольна!

- Я не хочу выходить замуж просто так! Я хочу любви, страсти, уважения, в конце-то концов!

- Уважение будет и так, ты же ведьма. Для страсти я дам тебе два порошка. А любовь - такая эфемерная штука, то ли она существует, то ли нет. Влюблённость - дело другое. А эти двое, по крайней мере, смогут сделать тебя счастливой! Ну или, по крайней мере, будут очень к этому стремиться.

Я поспешила к двери, всего несколько раз запутавшись в поворотах. Кто, вообще, проектировал этот дом? Широкая дверь, а за нею кладовка, узкая «арка-здравствуй, терраса», косая дверь и вот я, наконец-то, попала в холл. Как-то проще мы сюда заходили прошлой ночью, или мне это показалось после дальней дороги?

Не успела я взяться за ручку, как в дом ворвался, словно вихрь, высокий статный мужчина лет сорока, а может, и больше. Седина на висках, да и волосы тоже с каким-то серебряным блеском.

- Доложите главе, прибыл жених номер один по приглашению ведьмы Олеси. Люциус Эванс.

- Глава - это я, - сказала я, пряча зевок в рукаве. Все же не до конца проснулась.

- Вы? - брови на породистом лице взлетели до невиданной высоты, - Мое почтение, - у меня отобрали правую руку и припали к ней в ледяном поцелуе. Да и по телу сама собой прошла холодная дрожь, - Для вас, сокровище Земли, просто Люц.