Полно и других скрытых музыкальных инструментов. Дальняя часть зала, где располагается сцена, обрамлена аркой на малахитовых колоннах, а колонны украшены медными фигурками тритонов, трубящих в раковины, и нимф с литаврами. Они с часовым подзаводом, и оживают в нужный момент, когда прикажет им придворный механик.

Потрясающее помещение. Похожее на внутренность волшебной табакерки. А мы, воспитанницы, словно заводные фигурки в ней. Шагаем изящно, но с механической точностью. Выстраиваемся, повинуясь команде, застываем, выпрямляемся…

– Проходим скорее, – недовольно поторапливала нас классная дама.

По залу, отражаясь от стен, носился сдержанный шепот. Народу было полно. Остальные классы уже в сборе, все три курса.

Розга провела наш класс на свое место, во второй ряд. В первом ряду жались оробевшие от испуга «мыши», то есть, первокурсницы, только что прибывшие а Академию. Свое прозвище они получили за серый цвет форменных платьев.

За нашими спинами неподвижно стояли гордые «кляксы»-третьекурсницы. У этих платья черные.

Ну а мы, второкурсницы, носили некрасивое прозвище «фингалы». Платья у нас, понятное дело, были грязно-синего цвета, в точности как синяки, с которыми частенько щеголял мой брат.

Общим в форменной одежде учениц были лишь белые пелеринки, манжеты и фартуки.

По прическе тоже можно определить, на каком курсе ты учишься.

Первокурсниц стригли коротко, «под скобку», и заставляли убирать волосы под ободки.

Ко второму курсу волосы у нас отрастали, и мы должны были забирать их в строгий «хвост».

Ну а третьекурсницам, тем, кому уже исполнилось двадцать один, уже разрешалось заплетать косу. Гладко, чтобы ни один волосок не выбился. Локоны, укладки – это все потом, когда девушки выпустятся из Академии и поступят в распоряжение своих будущих мужей.

А пока – единообразие и строгая дисциплина. В каникулы мы получили немного послаблений, но сегодня им придет конец.

Впрочем, я радовалась, что вакации закончились. От учебного года эти два месяца отличались только тем, что уроков не проводилось. А значит, в Академии было очень скучно.

Мы должны провести в Академии безвылазно три года, как в тюрьме, с восемнадцати до двадцати одного года. Домой учениц не отпускали, а свидания с родными дозволялись лишь раз в неделю.

Причина таких строгостей проста: оградить нас от пагубного влияния большого мира. Нас пестовали в Академии, как нежные цветы в оранжерее.

Готовили стать достойными членами высшего общества, добродетельными и скромными женами. И наукам учили соответствующим. Боевой магии среди них, конечно, в них не было места.

Но вдруг Тара все же сказала правду?

Меня потряхивало от любопытства и предвкушения. Ничего, вот-вот все выяснится!

2. Глава 2

По струнным шторам прокатилась волна. Громко, с нарастанием, прозвучал торжественный аккорд.

– Тихо! Спины прямо! – предупредила Розга. Ровена ойкнула – классная дама незаметно хлестнула ее стеком, заставляя выпрямиться.

Мы застыли, как солдатики. В зале воцарилась звенящая тишина.

На полукруглую сцену у дальней стены поднялась госпожа Лисандра – наша почтенная директриса.

Вот у кого спина вечно прямая! Как будто кол проглотила. Седые волосы уложены в высокую прическу, черная юбка накрахмалена до такой степени, что стоит колоколом, белоснежный воротник подпирает морщинистые щеки, нос-клюв горделиво задран.

– Дорогие воспитанницы Академии благородных девиц, я счастлива объявить начало нового учебного года!

Она величественно взмахнула тонкой рукой, в которой был зажат директорский стек – золотой, заряженный магией.