После того как Эльза рассказала о проблемах со зрением, я прочитал все, что связано с альбиносами, и даже больше. Именно поэтому попросил медперсонал поменять цвет постельного белья.

Интересно, как она живет в нашем светлом доме?

На рисунке я изображён анфас. Глаза закрыты, лицо умиротворенное, спокойное. Одна рука вытянута вдоль туловища, а другая закинута за голову. Губы чуть приоткрыты. Не сильно, как показывают в кино у пьяницы, заснувшего на газоне, а слегка. Чувственно, что ли, будто готов поцеловать прекрасную девушку из сновидений. Что-то меня понесло не в ту сторону. О чем я думаю?

– Я такой умиротворенный здесь.

– Ты только во сне такой спокойный, – растягивает полные, слегка покрасневшие губы в улыбке.

– И все? А за рулем?

– О, вряд ли!

– Почему это? – возмущённо смотрю на Эльзу, которая тут же строит серьезную гримасу.

– Ты слишком напряжен и зол за рулём.

Просто в те дни, когда я подвозил тебя в университет, проклинал пробки, родителей и все живое за то, что мне приходилось тратить время на тебя, «сестренка».

Однако вслух не произношу эти слова. Зачем ее обижать? Не сомневаюсь, что она поняла бы меня, однако в глубине души держала бы обиду, но никогда не показывала ее. Закрытая, как одуванчик в ночи, но раскрывается, когда наступает рассвет. Однако мне хочется постепенно раскрыть ее самому. Так я узнал, что у нас похожий музыкальный вкус, одинаковая любовь к року и ненависть к современной музыке.

– Вот ты понимаешь, что они лепечут? Ощущение, как будто им в рот прыснули лидокаин и заставили записывать трек! – возмущенно начинает Эльза. – Даже скримеры поют понятнее.

И я полностью солидарен с ней.

– Очень красиво, – улыбаюсь, глядя на карандашный рисунок. – Оставишь его мне?

– Зачем? – небесные глаза испуганно распахиваются в ответ на мою просьбу.

– На память. На что я буду смотреть ночью?

– Ночью ты будешь спать.

– А ты?

– А я буду штудировать конспекты, днем с тобой сижу.

И я рад, что хоть кто-то приходит ко мне и веселит, кроме родителей. Точнее, кроме отца. Он позвонил один раз, спросил, как у меня дела, и когда я рассказал о травме, ответил только: «Ясно». Вот и все сочувствие. Я уже говорил, что ему будет плевать на мою боль утраты и разочарование в жизни. Странно, что по телефону не заставил меня знакомиться с документами винодельни.

– Кстати, у «Скиндеров»* вышел новый альбом. Хочешь послушать? – беру со стола телефон и наушники в кейсе.

– Правда? – прозрачно-голубые глаза моментально выражают радость и предвкушение. – Как я пропустила релиз?

– Ты очень невнимательна, холодное сердце! – усмехаюсь в ответ.

– Я не холодное сердце! И вообще, что за дурацкое сравнение с мультиком? Мы совсем не похожи!

Еще как похожи, просто ты этого не замечаешь…

Эльза садится рядом со мной на кровать, втыкает один наушник в ухо. Мы вместе слушаем глубокие басы, ударные, вокал. То спокойный, то слишком резкий. Люблю такую музыку. Именно она дарит умиротворение и нереальный кайф. Чувствую, как она наполняет каждую мою клеточку, дарит драйв и мотивацию к борьбе.

Или дело не в музыке, а в компании?

«Сестренка» неожиданно кладет голову мне на плечо, что заставляет меня повернуться к ней. В ноздри проникает нежный аромат спелой клубники. Светлые волосы немного щекочут лицо, но я не поправляю их. Не хочу спугнуть умиротворение, возникшее между нами. Чувствую, как сердце начинает биться в такт музыке, как ее дыхание сливается с моим. Ее ладонь лежит рядом с моей. Мне стоит лишь дотянуться пальцем, чтобы почувствовать тепло белоснежной кожи. Она не холодная, как у вампиров или у той дурацкой принцессы из мультика. Я в этом уверен.