Обида накатила на душу отрезвляющей волной. Я сделала решительный шаг назад, затем - еще один. Валера согнулся пополам, как надломленный стебель, лишенный последней подпорки, врезался ладонями в холодный кафель.

Это, наверно, был миг расплаты, миг моего торжества, но ничего подобного я сейчас не чувствовала.

- Ребенок в гостиной, - проговорила безжизненно. - Он накормлен, но если что - в холодильнике еще есть салат.

Муж вскинул голову, его лицо было наполнено пониманием того, к чему я веду и ужасом от того, что совсем этого не ожидал.

- Я ухожу, - озвучила очевидное, - а ты… займись им.

Я вернула мужу его же слова с кривой, переломанной улыбкой. На миг промелькнул в голове вопрос - что он станет делать с этим мальчиком, на кого его оставит? Но думать об этом была не должна. Иначе моя собственная доброта грозила меня уничтожить.

- Злата, постой!

Рука мужа в отчаянном жесте метнулась ко мне, пальцы вцепились в локоть. Он встал на ноги - покачиваясь, с трудом дыша, но в глазах горела решимость. Та решимость, которая когда-то меня покорила, а теперь… Теперь была совсем нежеланна.

- Дай мне объяснить все… пожалуйста, - прохрипел он.

Мой взгляд последовал за его пальцами, так отчаянно впивавшимися в мою руку, причиняя легкую боль. Но это было совсем ничто по сравнению с адом, разверзшимся внутри.

- Объяснять надо было, когда тебя просили, а теперь… я не хочу тебя видеть.

Это действительно было сложно. Так несказанно трудно: смотреть в знакомые, родные глаза, и пытаться выстроить между нами стену ради собственного спасения.

- Я знаю, - выдохнул он, растрепав рукой и без того взъерошенные волосы, - знаю. Я поступил, как последняя тварь. Я не имел права убегать, оставив на тебя сына, но…

Он покачал головой, словно и сам до конца не зная, чем оправдаться, как объяснить содеянное…

- Я не выдержал, - признался наконец с тяжелым вздохом. - Все это было шоком для меня тоже. Я не мог поверить, что такое случилось со мной… с нами… не мог осознать, что предал тебя. А ты задавала вопросы, просила ответы… а в том состоянии я и себе самому не мог толком ничего объяснить…

Этот разговор явно затягивался и затягивал в себя, как в пучину, меня саму - в эту ситуацию, в эти оправдания… и я понимала - мне предстояло сейчас решить, а хочу ли я вообще все это слушать? Или мне тоже требуется время, чтобы понять, а имеют ли вообще хоть какое-то значение его слова? Да и есть ли вообще такие слова, которые способны оправдать измену?

Я не могла их себе сейчас представить.

9. 9

- Не вышло бы у нас тогда никакого нормального разговора, - горячо заговорил вновь Валера, словно чувствуя мои внутренние колебания. - Мы оба были в шоке, оба на срыве… что могло из этого выйти, кроме криков и поспешных безрассудных решений?

- А может, я уже все для себя решила? - вздернула я бровь. - Без тебя. Пока ты где-то там прохлаждался…

- Я был в отеле, - ответил он. - Пытался уложить все это в голове, а потом… попросту надрался…

- А знаешь, что делала в это время я? - вспылила я мгновенно. - Ухаживала за твоим ребенком и сходила с ума от беспокойства, задаваясь вопросом, а жив ли ты вообще!

Он вдруг улыбнулся - так странно, словно бы неохотно, будто бы и сам не ожидал, что сумеет растянуть потрескавшиеся губы в слабой улыбке, и, прислонившись к стене, устало прикрыл глаза.

- Знаю, что не должен был так поступать… но я знал, что только тебе могу доверить Мишу.

У меня были у нему миллионы вопросов. Но стоило ли их задавать? Стоило ли утопать в этом болоте, в которое оказалась без спроса втянута, еще глубже?