Все равно. Я хочу услышать правду. Какой бы жестокой и отравляющей она ни была.

Альп молчит, и затянувшееся молчание будто колышет воздух. Между нами буквально двести двадцать вольт, настолько все на грани. Еще чуть-чуть – и взорвемся.

– Я считаю, что заслужила человеческие объяснения. От своего пока еще мужа, с которым мы прожили три года! – выкрикиваю в надежде достучаться до него и… попадаю в цель.

Муж сует руки в карманы и щурится, будто пытаясь взглядом подавить бунт на корабле. Но меня не остановить. Не в этот раз.

– Дарина… – Его голос подобно раскату грома. – Вспомни, при каких обстоятельствах мы поженились? Или стоит освежить тебе память, м?

Я шумно выдыхаю, утопая в воспоминаниях. Погружаюсь в них с головой.

Конечно же, я помню. Все. От начала до конца. Правда я бы никогда не подумала, что Альп… мой Альп начнет давить на эту тему. Я думала, что тот путь пройден. Мы уже давно вышли за рамки. Оказалось – нет. Три года для него ничего не значат. Я для него ничего не значу. Лишь замена его настоящей любви.

Я горько усмехаюсь и качаю головой. Все потому, что наш брак изначально был договорным.

Восемь лет назад Карим Ибрагимович вляпался в очень плохое дело, из которого сухим из воды выйти было крайне сложно. Практически невозможно. Он задолжал большие деньги людям, которые имели определенный вес в обществе. Они могли многое. Например, от простых угроз перейти к действиям, которые имели бы последствия.

Свекр был в полном дерьме, если выразиться мягче.

Его вытащил мой отец. Сделал так, чтобы все прошло без погрешностей и вреда. За что Карим Ибрагимович был безмерно отцу благодарен, но не знал, как отдать такой огромный долг.

Они решили все сами. Полюбовно согласовали идею и поставили нас в известность.

«Пусть наши дети женятся», – предложил тогда свекор, и мой отец согласился. Ему понравился Альп. И это даже неудивительно. Мой муж умеет производить впечатление.

Все карты были сложены в одну колоду. Кариму Ибрагимовичу я тоже очень понравилась. Он без устали нахваливал меня. В том числе и мои успехи. К примеру, два высших образования. И ко всему прочему, хозяйка. Умеет готовить. Убирать. Хотя у них всегда была прислуга. Ему просто нравилось то, что я не думаю о прогулках и тусовках. Что я домашняя девушка.

«Хорошая девушка. Достойная», – твердил он.

Это, безусловно, льстило.

Однако наши отношения разгонялись планомерно. До брака мы встречались пару месяцев. Узнавали друг друга. Притирались. Все было так, словно мы самая настоящая пара, которая познакомилась в каком-нибудь парке или заведении. Никто из нас ни разу не заикнулся о том, почему и для чего мы собрались. Был в этом какой то умысел или нет – все это отошло на второй план. Куда важнее были чувства, которые рождались еще тогда, и настоящие эмоции, шедшие, как оказалось, лишь от одного из нас.

– Ты мог сказать об этом еще тогда, когда мы только начали встречаться! – Я обнимаю себя руками, словно помещая в кокон. В нем тепло и уютно. В нем нет лжи и боли. Страданий и одиночества. – Дать понять, что ты не хочешь этой свадьбы. Что давно любишь другую! И я тебя уверяю, мы бы смогли выкрутиться. Дали бы понять родителям, что между нами ничего быть не может! И что мы не хотим этой свадьбы!

– Нет. – Сталь в голосе режет слух. – Я бы никогда не пошел против своего отца.

Я криво усмехаюсь.

– Ты и сейчас не можешь пойти против него, – резко обрываю я. – Что изменилось, Альп? М? Например, как ты ему сейчас собираешься сказать о нашем предстоящем разводе? Что изволил сам подать на него?