– Интересно, а откуда они все это узнали?

– Кто?

– Да заказчики.

– Блин, Козырев, ты будто первый год замужем. Откуда!.. От верблюда! А верблюду дятел нашептал.

– Ну, тогда, значит, это не у него гранаты, а у них дятел не той системы, – подвел итог Козырев.

Оба заржали.

Лишь через пару дней они узнают, что в данном случае пресловутый «дятел» как раз таки шепнул как надо. А вот грузчики, наоборот, облажались. Правда, к «семь-три-седьмому» экипажу никаких претензий быть не могло – прокол случился у смены, стоявшей на Сиреневом в ночном. А летняя ночь в Питере, если кто не знает, даром что белой прозывается, а на самом деле и в ней есть темная фаза, хотя и не столь продолжительная, как в других местах. К тому же и ночные температуры дневным не чета. Вот потому-то малость и схалтурил экипаж «семь-три-второго», каких-то пару часов протусовавшийся полным составом в теплом салоне оперативной «десятки». Опять же для перекуса самое время – здесь, на Сиреневом, бывшая Пельше, на этой местной Кудыкиной горе, только чужие в такую пору шастают.

Вот он и пришастал. Правда, совсем не с той стороны, откуда его ждали. Вызвонил покупатель хозяина по мобиле, да и подошел тихонько к его балкончику. Продавец, благо всего второй этаж, вниз на веревочке сумку спустил, а вот наверх уже денюжку, аккуратненько так, втянул. Кстати сказать, в этот самый момент бригадир «семь-три-второго» Женя Рогожин ни с того ни с сего вдруг бутербродом с колбасой подавился. Кто знает, может, то знак был свыше, ну да «грузчики» в основной массе своей народ неверующий, а посему правильно истолковать его не смогли. Ну а на рассвете они снова по своим точкам разбрелись, а вскоре и вовсе новой смене пост передали и со спокойной совестью укатили отсыпаться. Вот вам и весь сказ. Немудрена история – таких в наружке много случается. Всех и не упомнишь.

– М-да, тоска, Анфиса.

– Тоска, Раиса, – подтвердил Козырев.

– Черт с ним, с покупателем. Хоть бы сам объект на свет, вернее, на Просвет божий выглянул. За пол-литрой там в магазин смотался. Или к бабе в гости. Все какая-то движуха.

– Или кота закопал, – как вариант предложил Паша.

– Или кота, – равнодушно согласился с ним бригадир.

Историю «за кота» в свое время Каргину по пьяни рассказал эфэсбэшный куратор наружки. Со слов старого чекиста, в свое время очень много хлопот питерским комитетчикам доставлял атташе по культуре консульства Франции. В КГБ откуда-то узнали, что дипломат занимается шпионской деятельностью, а посему решили во что бы то ни стало эту деятельность пресечь. Но иностранец держался настороже и не давал им для этого ни малейшего повода. За французом и его русской подругой была установлена постоянная слежка. И вот однажды на видеокамеру удалось заснять, как парочка посреди ночи выходит из дома, направляется в ближайший детский садик и что-то закапывает на его территории. Утром опергруппа выехала на место, произвела раскопки и обнаружила… труп кота. Чекистов, понятное дело, охватила легкая грусть. Однако их начальник, напротив, обрадовался страшно. Ведь, похоронив животное в неположенном месте, иностранец совершил на территории Российской Федерации административное правонарушение! В общем, МИД честь по чести направил в консульство Франции соответствующее представление, и в результате шпиону-дипломату все-таки пришлось покинуть нашу страну.

– …Все, Пашка, больше я жрать не могу, – сказал Каргин, вставая и отряхиваясь. – Пойду ноги разомну. Сменю пацанов по очереди, пусть тоже похавают. А то вон Юрка, поди, совсем на слюну изошел, на нас глядючи.